Даже мама вышла из кухни с лопаткой для жарки и с интересом замерла в проеме.
Отец топнул ногой, откашлялся и сказал, прямо в прихожей, поставив одну ногу на принесенный ковер, а с другой скидывая уличные туфли.
Дорогие мои, начал он.
Может за столом скажешь? пыталась вставить мама.
Цыц, женщина, резко сказал отец. Он поменял ногу и теперь был похож на танцора, который застыл для снимка в местную газету. В общем так. Институт в Беркли, штате Калифорния, дает мне место в своем вузе, а также хороший дом в пригороде, еще не все, машину и знаете, я почти согласился на это.
Он открыл рот и с таким задором смотрел на нас, нервно то ли дергая, то ли кивая головой, ожидая от нас реакции. Мы же с мамой стояли и кардинально отличались от папиного безумного состояния, похожего на дрожь тела после душа в сырой комнате.
Почти согласился, добавил папа, потому что еще осталось ваше согласие. Итак? Мы переезжаем? А? Ура! Ну?
Возникла пауза. В нашей семье такого рода паузы возникали редко, а если и возникали, то за ними следовал громкий смех или «я дольше, я дольше», играя в игру-молчанку.
А что это нельзя было за столом озвучить? прошептала мама, выделяя каждую букву. Обязательно из этого делать концерт с монологом Гамлета, где ответ на главный вопрос быть или не быть решать нужно нам.
Дорогие, это же хороший шанс нам всем быть вместе, говорил папа, разделяя с нами свое взбудораженное состояние. Я больше не буду пропадать по полгода в экспедициях. Да если честно я сам устал от этого. Хочется семейного уюта, каждое утро нормальный завтрак, сон без боли в пояснице. Видеть как вы живете, решать проблемы, которые есть у каждого. Я, наверное, многое пропустил.
Он сложил ладони в кулаки и стал ими учащенно двигать, словно забивал невидимым молоточком гвозди-невидимки.
Папа, вдруг осенило меня, но они же там говорят на другом языке. Мы их и они нас вряд ли поймут.
Папа присел на ковер, и его дрожь прошла. Казалось, что другой человек сидит на ковре-рулете, а тот, который стоял, исчез.
Об этом не беспокойтесь. Во-первых, там наших, то есть из самой России не так мало. Вот сколько человек в нашем доме? Примерно около пятидесяти. И там не меньше. Вот. И тем более мы не будем жить в таком доме с подъездами, лифтами, километровыми лестницами. У нас будет отдельный дом, со своим двориком. Заведем себе пса, наверное, сенбернара.
А это кто? с интересом спросил я.
Папа кивнул головой в знак того, что сейчас он расскажет, обязательно он же отец, он может, и поманил рукой. Я присел на ковер.
Такой пес. Волосатый донельзя. Его можно чесать и из его шерсти делать всякие штуки, да и варежки вязать.
Варежки из собаки это весело, представил я.
Это не только весело, но и тепло, подбадривал меня отец.
Пап, я хочу составить список вещей, которые я хочу с собой взять, приступил я к следующему вопросу, который меня беспокоил относительно переезда.
Отец крепко прижал меня к себе и через мгновение ослабил хватку. Здесь главное было показать, что он рад, что я согласился с этим предложением.
Валяй, сына.
Так, мы еще ничего не решили, сердито сказала мама.
Она села рядом с отцом, забыв, что у нее в руках пищевая лопатка она ею водила в воздухе, словно пыталась нарисовать ответ, который у нее есть, но словами нельзя было выразить.
Так я пошел, шепотом произнес я, обращаясь к отцу. Я понимал, что сейчас отцу надо остаться с мамой наедине, чтобы поговорить.
Иди, так же тихо произнес он. Я все беру на себя.
Последние слова были адресованы мне, поэтому он сказал их беззвучно, чтобы не услышала мама. Нас уже двое, очередь за ней. Надеюсь, она поймет, что это будет правильно, если мы уедем отсюда. Как мне надоели назидательные взгляды и постоянные разговоры соседей о моем возрасте и
Какой мужчина, а ведет себя как мальчишка. Ему уже за тридцать, а он все с пацаньем ходит. В его возрасте детей заводят, да не одного, все имеют, с родителями не живут, а помогают им. А этот, такой большой, переросток просто бегает по двору и в гости заходит, чтобы поговорить. У него явно не все дома. Он разговаривает с животными. Видела, как подошел на улице к котенку и начал с ним беседовать. Мимо люди ходят, а он и внимания то не обращает. Вы помните, какой он был маленький приветливый. Потом отправился в этот лагерь и все. Вернулся другим. Нельзя детей в лагерь отправлять. Там ничего хорошего не бывает. Все дети как дети работают, а он не может. То ли симулянт, то ли кто? Слава богу они от нас не близко живут. А то это заразно наверное.