Ей выписали рецепт, но тут же сделали какой-то укол и она снова уснула.
Если не полегчает, вызывай скорую.
Ладно.
Вечером мать промчалась по аптекам, Лена, получившая больничный, на работу не ходила ещё неделю. Боль стихла до терпимого уровня, но дело было не в этом. Неизвестно было, как вернуться на прежнее место: с Раисой в одном помещении Лена больше находиться не сможет.
Дня через три, когда головная боль стихла до фонового уровня, Лена рискнула доползти до кухни. Кофе хотелось и она решила, что хватит отлёживаться.
Пить кофе она отправилась ближе к дивану. Тут позвонил, неожиданно, литературный редактор Володечка, то бишь Владимир Николаевич, который был лицом независимым и уважаемым.
Лена на Николаича за его вечные подначки не обижалась: на него вообще было невозможно обидеться, он был всеобщим любимцем. Володечка о газете знал всё. И всё, что знал, знал для газеты. Любую нужную информацию Володечка выдавал в рекордно короткие сроки с энциклопедической точностью: любой компьютер утрётся! Если кто-то чего-то не знал, бежали к Володечке и ещё не было случая, чтобы он не помог. Чтобы не дал подробнейшего, исчерпывающего ответа.
Ну что, болящая, когда мы будем иметь несравненное счастье лицезреть тебя в наших стенах?
Не знаю.
Что, так всё серьёзно?
Уже легче.
Извини, конечно, что я не в своё дело лезу, но не приходила тебе в голову мысль сменить статус?
Не поняла?
А что непонятного? Переходи во внештатники. Вольные хлеба и полная почти независимость. В зарплате временно потеряешь, зато в публикациях приобретёшь.
Я обдумаю.
Давай. Будешь у нас, заходи, буду рад тебя видеть.
Спасибо.
***
С боевым крещением! Володечка оценил первую публикацию и сиял так, словно Лена была его дочерью, не меньше. Для первого раза, Лена, совсем не плохо.
Сергеева тоже не жалела поздравлений и даже расцеловала Лену. Даже Раиса не захотела отстать от общего хора и постаралась улыбнуться. Но редакторские слова превзошли самые радужные надежды.
Молодец, Степанова. Настолько молодец, что обещаю: как только перейдёшь на второй курс, переведём тебя в стажёры. Если будешь писать. А рекомендацию для поступления дадим отличную.
Лена обрадовалась, да ещё как! Хотя разве нужно обуславливать, чтобы она писала? Да она всю жизнь только об этом и мечтала
Послушай, заявил Володечка месяца через три, или я ничего не понимаю в журналистике, или в тебе есть-таки божья искра. Ты ведь, по логике вещей, не должна бы самоходом за несколько месяцев столькому научиться Или ты учебники читаешь втайне?
Не слишком ли уж вы меня хвалите, Володечка?
А ты решила, что я тебя хвалю? Прелестно. Да только учти, я, с моим опытом, чем дальше, ошибаюсь всё реже. За последние десять лет ошибся один только раз. А может, и не ошибся, не уйди Берёзкин в чиновники я до сих пор уверен, что мои слова оправдались бы один к одному. Гляди и ты не уйди.
Увидев, как на подобное предположение среагировала Лена, Николаевич захохотал:
Ошиблась, я в своём уме. Шуток не понимаешь!
Шутка шутке рознь!
Ну вот, уже и обиделась. А, может, сказал он лукаво, я тебя переоценил, а всё это заслуги твоей наставницы Сергеевой?..
С каких это пор она моя наставница?
С твоей первой опубликованной заметки. Не хочешь же ты сказать, что из написанной тобою белиберды, годящейся, за исключением единственно фактажа (а разве это ты способна набирать его в таком качестве и в таких аспектах?), только в корзину, ты сама потом делаешь сногсшибательные репортажи?
А кто же? Вы что всерьёз?
Володечка смеялся так, что кто-то даже открыл дверь в комнатку, носившую громкое имя кабинета.
Дурочка, сказал он, отдышавшись, да неужели же ты не знаешь о существовании такой вещи, как стиль? Столь же неповторимого, столь же недоступного для подделки, как отпечатки пальцев? Неужели не знаешь? А могла бы. И снова захохотал, да так заразительно, что и Лена не выдержала.
Да ну вас!
Но шутки шутками, а времени ей стало не хватать просто катастрофически.
«Ты стала деловая, как электровеник», зло сказала Лене однажды лучшая подруга Валя. «То у тебя удлинённый день, а он у тебя когда-нибудь бывает сокращённый? то у тебя свидания, то ты готовишься к экзаменам, то ты в библиотеке, то несёшься на идиотские курсы фотографов, то мчишься невесть куда по первому звонку Ты как полагаешь с тобою реально дружить?» А в тот же день и мама, словно сговорившись с Валей, прочитала длиннейшую лекцию о морально-нравственном долге дочери. А Лена виновата, что в сутках только двадцать четыре часа?