Директора агентства все называли исключительно Пашей. Низкий полноватый, с бережно маскируемой лысиной, опрятной бородой и быстрой переваливающейся походкой, он уже внешне исключал начальственную строгость. С детства травмированный левый глаз добавлял его образу еще и некоторой трогательности. Паша носил исключительно кеды, джинсы и бесчисленные футболки с мемами, неизбежно растягиваемые «комком нервов», но почему-то всегда надевал пиджак.
Он принципиально не отгораживал себе кабинет, инициировал розыгрыши именинников (порой чересчур изощренные), предводительствовал на банкетах, и порой казалось, что единственным поводом для его негодования могли быть робкая попытка кого-то из команды нарушить этот полупиратский уклад.
Сейчас Паша собрал проектный отдел, в котором работал Денис (в числе других ветеранов за 25 и Кости), на еженедельное совещание. Приходить на совещание было необязательно, готовить отчет тем более, но коль пришел, будь добр ответить на неизбывный вопрос Паши: «Как там дела с [банком, ритейлером, сайтом, клиникой нужное подчеркнуть]?».
Денис воспользовался опцией опоздать, а ребята из отдела пошли на совещание, оставив после себя пустые столы: Соня тучные стопки бумаг и фото на «мыльницу» всем отделом с новогодней вечеринки; Дима три кофейных стаканчика на коробке из-под пончиков и облако наклеек, окутывавшее огромный монитор; Таня рисунок дочери, их совместное фото с мальтийского пляжа и пухлую косметичку перед клавиатурой. Konstantin разместился поодаль и пока сохранял свой уголок в девственной чистоте. Все столы стояли каким-то искривленным полукругом вокруг пашиного, так что он (будто случайно) мог видеть всех.
Денис поймал себя на этом нечаянном предметно-портерном дайджесте, пока шел к своему рабочему месту в полупустом офисе. Минута рефлексии напросилась сама.
Его стол расположился рядом со стеной, так что можно было легко дотянуться взглядом до большого окна справа с видом на парк, школу и центр города, выглядывавший маковками и шпилями из-за плоских крыш с плевками наледи.
На стене пластиковая доска, словно торт разделенная маркерными линиями на треугольные сектора. Зацепившись за услышанный однажды совет, Денис закрепил каждый из секторов за клиентом и фиксировал в нем темы и идеи определенным цветом. Некоторые записи соединялись линиями в сюжеты, другие помечались галочками и цифрами рекламных бюджетов. Через такую нехитрую визуализацию Данис надеялся облегчить для себя планирование задач и муки творчества. Иногда доска помогала. Только вот постоянно сваливалась на бок: Денис приклеил ее на хлипкий скотч, а купить более надежные крепления руки не доходили.
На столе образовалась композиция и пары ручек, двух блокнотов и трех стикеров. Постоянно записывая мелкие задачи, он почти никогда не возвращался к ним взглядом и нередко их забывал. На рамке монитора и проводах был заметен слой пыли. Денис на мгновение разочаровался: внятного автопортрета не вышло.
Когда он включил компьютер, заскочил в кресло и настроился с прежней резвостью нырнуть в дела, из переговорной вышли ребята из его отдела во главе с Пашей. С парой гулких хлопков и своим фирменным: «По машинам, парни!» предводитель направился к своему столу. Поспешнее к себе вернулся лишь Костя, с раскрасневшимся, будто вытянувшимся под тяжестью свежевыбритого подбородка лицом.
Когда подошла Соня, Денис слегка вскинул голову: «Ну как там?». Соня немного повиляла кистью на уровне шеи: «Жара». Предложение по поводу «Холдинг-Телеком» не прошло, догадался Денис. Вернее, завело инициатора на враждебную территорию.
То немногое, что могло вывести Пашу из себя, в одно мгновение переключив с режима добродушного хихиканья на истерическую брань, были чужие амбиции. Особенно те, что выражались человеком самоуверенно, с серьезной миной, или, как говорил Паша, «на сложных щах». У Кости свежеиспеченного маркетолога с красным дипломом такие амбиции и «щи» были, чего не скажешь об опыте и проницательности. Когда в таких условиях произойдет взрыв, можно было вычислить с точностью до дня. Вывод из ситуации был ясен: спокойно работать и не беспокоить Пашу час-полтора.
В первую очередь, нужно было ответить на письмо из PR-службы бургерной. Делающие ставку на голодных детей без промокода, а также игру слов с «пышными булками» и котлеты «горячее твоих фото», сейчас они с исключительной, почти старомодной вежливостью просили заранее прислать подробный отчет по итогам рекламной кампании в соцсетях. Денис поморщился и тут же принялся за это дело, желая расправиться с ним как можно быстрее. Но только построив таблицу, остановился. Пришел маячок: нужно сделать пост для «Лактолайф».