Мозе развернулся к своему стану. Взглянул на Аарона, лицо которого выражало безмолвный упрёк. Но Аарон молчал, он знал, что тут Мозе решает.
Пойдем, Аарон. Я устал, но буду говорить с народом. И с тобой тоже, ты поймёшь. Давай не сейчас, но вместе со всеми услышишь ты мой ответ. Я очень устал, брат мой
И настал день, когда обратился Мозе к народу своему.
Ко всякому, в частности, но через выборных от стана, которых просил прийти.
Остальные стояли или сидели где-то рядом, или где-то вдали, неприглашённые, но желающие слышать пророка. И кто-то, кто был проворней, успел пробраться к скале, где вещал пророк, и даже слышал, а кто-то просил передать дословно по цепи прямо сейчас, что говорит пророк, а кто-то ждал в неведении, с замиранием сердца: что-то расскажут потом люди, о гибели или спасении?
Он говорил с трудом, волнуясь, он часто «спотыкался» на отдельных звуках, с трудом поворачивался его язык, цепляясь за уродливое небо. Но сегодня отбрасывал народ замедленную, неповоротливую речь Мозе, как назойливую муху. Сегодня слушали пророка сердцем, а это совсем не то, что слышать ушами.
Мозе говорил:
«Есть один Бог, один, единственный, лицом Своим к тебе обращённый, народ мой.
Есть демоны, восставшие против воли Его.
Я знаю имена многих из них. И знаю имя твоего Бога. И святую волю Его.
И ты, народ мой, можешь видеть Его, и узнать Его волю.
Мы уходили из Черной земли, оставляя её обессиленной, обескровленной, в болезни, в неведомых доселе муках, когда тряслась земля, и град камней обрушивался на города и поля, и пепел, и дым не давали различить друг друга во мгле
И не было фараона истинного, под чьей рукою могла бы цвести Кемет, и говорили люди: то наказание Богов. Ты знаешь, народ, Чьё это было наказание. Милостью Божией наказав Египет, нам дал Он свободу, а впереди и процветание.
Там, впереди, куда лежит наш путь, народ мой, видишь ли ты сияние?
Я говорю тебе: то Его сияние. Огненным столпом идёт впереди стана нашего Он. Не бойтесь же идти вслед за Ним, люди. Гнев Его не нас обращён, пока мы не противимся воле Его, а послушанием своим, народ мой, и вовсе избегнем любого зла.
Все Боги другие лишь демоны, восставшие против воли Его. И ведут они борьбу за вас. Сердца ваши место битвы. Верьте же одному Богу, лишь одного Господа имейте в Вашей душе.
Я расскажу, как избавиться от демонов, вы ведь знаете, что злой дух пустыни Азазель [9] побеждён мной. Нет больше страшных смертей в нашем стане. И не будет. До того самого дня, пока не победит вас вновь лукавый демон какой-нибудь, и не подчинитесь вы ему. Хотя знайте, что лишь Господу обязаны волей своей, которую дал Он вам, для добровольного возврата Ему, и только Ему
Грехи ваши перевешивают добро ваше, свершённое вами. Но есть то, что даст вам спасение: то Его милость
Вот, возложу я ладони свои на козла, что стоит перед вами, и перенесу грехи ваши на него. Вам же отпущу эти грехи
Не я Господь отпускает. И уйдет козел в пустыню к Азазелю, и унесет грехи ваши, и погибнет в пустыне, жертва демона. Он сделает это за вас.
Вы же не погибнете. Вы понесете Его свет в сердце. И будете поступать так всегда отныне, дабы не погиб народ под тяжестью грехов своих, но освобождался от них.
Поглядите на небосвод. Сколько света! Дорога Ваша освещена Им. С такою помощью дойдете вы до страны обетования вашего. И не надо бояться. То, что трясёт Господь, трясёт в наказание стране, откуда вышли вы. То, что градом засыпает, пеплом, так это страну, которую покинули вы. Гнев Божий не над вами. Идите смело».
И стоял Аарон, брат, слушая Мозе; сверкали глаза его, отражали пламень небесного костра.
Стояла Мери-та-Атон, сестра Мозе, прозванная хаабиру Мариам, и лучились её глаза светом собственной души её, души, которая верит.
И выборные от народа стояли и слушали Мозе. И верили тому, что сказал пророк. Верили в своё будущее, которое будет прекрасно. Первый раз говорил им пророк, вот так, всем вместе, народу целому, и внимали они с радостью и верой.
Всё еще было впереди, только раньше горе, много его, потом радость, и её меньше.
Глава 7. Первая казнь
Я иду в храм Бирюзовой Хат-Хор. Когда я поднимусь по Ступеням, я должен уже знать, чего хочу для себя и народа моего.
Первой историей о Черной земле из множества тех, что узнал я позже, стало сказание о Синухе [1]. Мой наставник читал нам его в Храме владычицы Дендер. Верно, не потому что Синухе был самым великим героем Кемет. Меня, тогда уже, пусть я и был мал, возмущало бегство будущего героя при известии о заговоре, угрожавшем Солнцу Кеми. Вместо того, чтобы предупредить о заговоре, или, чего лучше, погибнуть ради спасения фараона, Синухе в страхе бежит из страны. Неужели это правильно? Успехи Синухе за пределами Кеми были впечатляющи, но на месте фараона я не прощал бы измены. Возвратившийся Синухе был бы наказан мной однозначно. Что я любил в этом сказании, так это восхваление Атону. Наставник говорил, что Атон жив на земле вечно, но народ Черной земли узнал его впервые во времена Синухе. И вот за это я полюбил сказание.