Нюрнберг. На веки вечные
Том второй
Братья Швальнеры
Иллюстратор Братья Швальнеры
Дизайнер обложки Братья Швальнеры
© Братья Швальнеры, 2020
© Братья Швальнеры, иллюстрации, 2020
© Братья Швальнеры, дизайн обложки, 2020
Часть третья, или Представление доказательств. «Агенты влияния»
17. Тузы в рукавах
12 марта 1946 года, ближняя дача Сталина в Кунцево
Товарищ Сталин, эта Фултонская речь Черчилля не только разобщила нас с союзниками что само по себе негативно сказывается на процессе, но и подсудимым совершенно развязала руки, негодовал Вышинский, размахивая сжатой в руке американской газетой. Вот, пожалуйста, Геринг дал интервью американским журналистам, в котором прямо сказал и про то, что СССР стал пособником Германии в деле начала второй мировой, и про нарушения, допускаемые Трибуналом в отношении прав арестованных, и про «Четвертый рейх»!1
Про «Четвертый рейх»? с напускным спокойствием уточнил Сталин. Ну и что? Действовала внутри нашей страны пятая колонна гитлеровцев, так на то они и враги, чтобы везде своих агентов рассылать. Боремся как можем с последствиями их вредительства. Конечно, сейчас не на руку нащим правоохранителям огласка об этом деле, но щто сказано, то сказано. Не лищнее доказательство их виновности! Скажи, пусть Шахурину в камеру эту газету переправят
Но, товарищ Сталин, разъяснял бывший прокурор, наличие «Четвертого рейха» иллюстрирует тесные связи между немецким руководством и нашим в первые годы войны! Бросает дурную тень на нас!
При других обстоятельствах меня бы это разозлило, сохраняя непонятное его визави титаническое спокойствие, продолжал глава государства. А сегодня я не думаю, что это повод для беспокойства. Во-первых, слова подсудимого всегда воспринимаются как способ защиты. Нет такой лжи, на которую он бы не пошел, чтобы только шкуру свою спасти. Разве нет, товарищ прокурор?
Да, но
Я не договорил, в голосе отца народов зазвучали привычные стальные нотки. Во-вторых, в Англии или в Америке было не меньше, а то и больше немецких шпионов, и втирались они в доверие к верхам не хуже, чем в Москве. А в-третьих, скоро от Нюрнберга останутся рожки да ножки!
Это «Нокмим»? Вы все-таки решились? вполголоса спросил Андрей Януарьевич. Он был осведомлен о деятельности этой организации, как и о многих других мыслях Сталина по поводу процесса. Вообще в эти дни он был едва ли не самым осведомленным человеком из всего окружения Кобы.
А чего с ними со всеми волынку тянуть? Одни его обитатели нам 5 лет кровь пили. Другие новой войной грозят, последствия которой вообще трудно просчитать А мы все про гуманизм да интернационализм толкуем! Сколько можно терпеть?! И, переведя дыхание, резюмировал: Болезнь легче предупредить, чем лечить.
Товарищ Сталин, по-моему, вы поспешили, высказал свое мнение Вышинский.
Тебя забыли спросить.
Понимаю, но со стороны виднее.
И что видно?
Видно, что, если страна развязывает войну это одно дело. Если обороняется совсем другое. Я согласен с тем, что моральный облик наших «союзников» не лучше облика гитлеровцев, но столь активным и дерзким шагом мы весь мир разом против себя настроим, а это значит, объединим нацистов и американцев с англичанами. Понимаете, чем это чревато?
Понимаю, упрямо кивнул Сталин. Устрашением. Нас всегда боялись, и только на этом основывался авторитет самой сильной в мире страны.
Согласен, но мы ведь всегда защищались. Нападали только в критических ситуациях.
А сейчас не такая? Сам же говоришь, Геринг разболтался после выпадов Черчилля. Завтра еще кто-нибудь рот откроет. Мне, что, сидеть и ждать у моря погоды? Надоело. Проходили. Я уже одному доверился в 40-ом.
Думаю, что Геринга можно урезонить и без столь радикальных мер.
Как? Если я не ошибаюсь, завтра начинается его допрос советским обвинением? Воображаю, что он там начнет вещать на весь мир
Не позволим, товарищ Сталин, не беспокойтесь многозначительно, но уверенно произнес Вышинский. Если помните, недавно с ним беседовал доктор Келли. Он наш человек во всех смыслах, зажурчал елеем замнаркома иностранных дел.