Стукачка, сказал Сергей. Крыса.
В ваших комментариях не нуждаемся. Все свободны, вам ещё позвонят.
Илья Ильич я подскочил с места, но он смерил меня хмурым взглядом из-под бровей.
Иван Степанович, я говорил что-то про вас? Нет. Я сказал: все свободны.
Было ещё только пять.
Я пошёл длинным путём вокруг кладбища. По дороге зашёл в супергипермегамаркет. Полки с хлебом уже пустовали. Я с трудом нарыл пачку какого-то американского хлеба для тостов. Посмотрел на цену и скривился не хуже Ильи Ильича. Но взял.
Также в потребительскую корзину полетели гречка, картошка, макароны, молоко, яйца. Увидел консервированный горошек по акции и сильно обрадовался, схватил последних две банки; положил было к себе, но тут налетела бойкая бабка в платочке, выхватила горошек из моей корзины и исчезла в направлении касс.
Я плюнул и взамен взял нам с мамой немного черешни.
Когда я вышел из супермаркета, уже смеркалось. Я поскакал домой.
Мамы ещё не было. Я позвонил ей, но она не брала трубку, и я положил телефон на стол: небось опять кого-нибудь из подружек встретила, болтают языками. Или с хахалем своим, мозги ему печёт.
Начал мыть ягоду и, сунув руки под струю воды, зашипел: горячую отключили.
Я посмотрел на часы. Общественные бани работали до девяти, так что я успевал. Я схватил плавки, полотенце, отцовские шлёпки и помчался в ближайшую в пятнадцати минутах бега от нас.
Прибежав, расплатился, быстро переоделся, принял душ и со стоном плюхнулся на скамью. Народу было немного, так что сидели мы за метра полтора друг от друга. С меня тут же стала натекать вода; обхватив голову руками, я смотрел, как капли собираются подо мной, а в них отражается моё собственное лицо. Лицо кривовато усмехнулось мне, и мы синхронно кивнули друг другу. Вода подрагивала, будто грань перехода из одного мира в другой.
Здоров! рядом со мной плюхнулись.
И тебе не хворать, сказал я Гриве.
Помолчали. Я продолжал рассматривать отражение, но теперь без цели. Просто чтобы показать, что я занят.
Э ты это
Я поднял голову:
Хочешь извиниться?
Не, вот ещё нашёл чё, сказал Грива и кивнул. Ладно, засчитаем ему как извинение.
Я дал Гриве подзатыльник. Он только отмахнулся.
Чё хотел-то? спросил я.
Слышь, ты историю дел-л?
Не, сегодня не успел. Мать подменял.
А-а-а. Вот бл
Да делай ты её уже сам, вспомнив свой фейл, я спросил: Последнего царя как звали?
А я еу?
Вот. Ничего не знаешь. А так нельзя.
Ф, нудяк. В в-спитат-ли нанялся?
Придурок. Ты думаешь о будущем хоть чуть? Ты кем после школы будешь?
Да хоть кем. Хоть экск-рс-водом. В наше кладбище. А чё, несложно. Тя ж взяли.
Несложно? я взорвался. Ну попробуй, дебила кусок! Так не работает, ок? Ничё просто так не даётся. Не бывает, чтобы ты захотел в хорошее место и раз прошёл. Я там сколько трусь, так и то не факт, что после школы возьмут. Разве что в грузчики. А он видите ли просто так придёт и начнёт, дебил сопливый. Это тебе не козявки об парту вытирать, придурок!
Да чё ты
А чё я! Да ничё! Несложно, блин! На кладбище он пойдёт работать! Идиот
Я встал и отсел к окну. Там собирался дождь: тучи сбивались в кучу, закрывая и без того почти ушедшее за горизонт солнце. Далеко внизу ходили люди: кто в полном осеннем доспехе, а кто уже в ярких майках и шортах. Деревья радостно хвастались новой листвой, поворачивая её то так, то эдак.
Эй, ну ты чё замычал Грива. Опять подсел ко мне, придурок.
Я бросил ему какое-то слово и вышел.
Мамы всё ещё не было.
Я поставил картошку вариться. Подумал и поставил ещё одну, самую большую, кастрюлю на плиту. Раскидал по той стороне подоконника хлеб для Стёпки, но голубя почему-то тоже не было. Тщетно прождав его минут десять, я вспомнил про завтрашнюю контрольную по истории и погнал себя учиться.
А то Николая II в начале мая забыть это талант. Особый талант, я бы сказал.
Впрочем, вскоре я отвлёкся на наш с мужиками чат. Дрон досмотрел пятый сезон «Невероятных приключений Джоджо» и теперь рофлил над нашим. Грива подхватил забаву, закидывая чат гифками, а Джоджо вяло отбивался.
Через полчаса позвонила мамка и попросила помочь подняться. Бросил всё, поплёлся вниз. Она, усталая, в домашнем спортивном костюме, сидела на скамейке у подъезда. Я поднял маму и понёс вверх по ступеням она запротестовала, и у двери я её поставил на ноги. Мы доковыляли до лифта, и от лифта тоже. Затем мама стала разуваться, а я вспомнил про картошку. Вовремя вода почти выкипела. Прилетел Стёпка, но вопреки обыкновению не набросился на еду, а начал зырить сквозь стекло в кухню. В голубиных глазах и в окне множились я сам, люстра, в отражениях напоминавшая НЛО, какие-то ещё неопознанные объекты: иллюминатор, вертикальный гроб, огромную корону. Если приглядеться, можно было узнать в этих объектах причудливо искажённые стиралку, холодос, стол.