«Пи звезда болов, холодея, прочитал в словаре Брехман. А ведь Долбоколов, шлемазо, именно так и назовёт меня, если»
2. Глава о научном кризисе. В шаге от провала и чудесное спасение
Если вы мне не дадите аспиг'анта, то я один не могу отвечать за успешное окончание моего научного экспег'имента и испытаний пег'вой модели кавитатог'а, не говог'я уже о сг'оках полномасштабного внедг'ения кавитатог'ов в наг'одное хозяйство и пег'еходе к их пг'омышленному пг'оизводству! на следующее утро Брехман заявил Кильману.
Семён Наумович, в сообразительных глазах завкафедры замелькали беспокойные искорки нежелательного соучастия. Не дурак! Мы все вместе сейчас пойдём к директору института. Хотите и парторга прихватим, а?
Ни директор, ни парторг, естественно, не хотели становиться соучастниками срыва программы кавитации в национальном масштабе. Уже через час в лаборатории НЛНХиПК перед Брехманом стояли три студента выпускного курса. Лёня Шульман с факультета водных путей сообщений и задвижно-раздвижных гидроузловых сооружений, по понятным причинам, у Семёна Наумовича энтузиазма не вызвал слишком много пятёрок в зачётке. И, вообще, подозрительно подготовленным оказался этот Шульман. Сразу полез копаться в числе «пи» и приплёл ещё Да Винчи. Нет, с таким аспирантом рискованно можно легко вылететь из лаборатории, минуя должности лаборанта, уборщицы и кладовщика.
Вторым кандидатом был Ашот Ошиганян. Всё бы ничего, и даже его репутация по женской линии, пожалуй, не испортила б аспирантской анкеты. Подумаешь, родом из Пицунды. Ну и что, что всех девчонок в институте, начиная с первокурсниц и кончая замужними аспирантками, перекатал на дядюшкиной «Комете» в Гаграх! Но ставка лаборанта-стажёра дополнительно к стипендии выглядела жалкой подачкой по сравнению с безграничными коммерческими перспективами, которые открывал каждый год черноморский курортный сезон. Против армянской семейной династии каботажников и капитанов прогулочного и развлекательного флота не попрёшь.
Оставался последний, третий студент. Он не был, конечно, самым последним студентом в институте водного транспорта, при желании можно было ещё поискать кого-нибудь достойнее, но одна-две «тройки» в семестре и регулярные пересдачи сессий говорили Брехману, что с этим студентом можно попытаться вывести кавитатор на новые просторы и высоты.
А какой у вас, Сидог'ов, факультет? на всякий случай поинтересовался Семён Наумович.
Факультет мелиорации и механизации, специальность дренажные системы болот лесотундровой полосы, бодро отчеканил Сидоров. Я ещё курсовую работу писал на втором курсе о разведении карпов и карасей в дренажных канавах как инструменте внедрения хозрасчета и обеспечения самоокупаемости советского мелиоративного комплекса. Пригодится?
На Брехмана смотрело простецкое русское лицо с серыми, не знающими что такое близорукость глазами, конопатым носом-картошкой, по которому никогда не сползали очки. Неподдающиеся расчёске русые вихры убедительно торчали во все стороны.
«Человек без очков это ж как без А может это то, что надо? подумал Семён Наумович и с облегчением сказал Сидорову, что он подходит.
Но г'аботать, молодой человек, пг'идётся много! Нагонять матег'иал и изучать кавитацию Знакомы с этим явлением? А как число «пи» пг'инимается в г'асчете шага и угла скг'учивания кавитационной улитки? Сколько знаков после «тг'и-четыг'надцать» нужно взять? Не боитесь? Спг'авитесь? Да, кстати, как вас величать по имени-отчеству?
Федор Иванович.
Вот, значит, какой вы настоящий Сидог'ов Федог» Иванович, с ироничной улыбкой рассматривал своего вновь испечённого аспиранта. Н-да, ну что ж попг'обуем.
Теперь на Брехмана смотрело другое, волевое лицо, уже наморщившее лоб для решения предстоящей фундаментальной задачи. Все стимулы для достижения успеха были на месте: аспирантская стипендия, ставка лаборанта, комната в общежитии и ещё, как минимум, три года настоящей цивильной жизни в Ленинграде. Прощай, посёлок городского типа Кебан-ёль в Коми АССР, её лесотундра с болотами и их дренажно-канавная мелиорация с замёрзшими по зиме карпами и карасями! Да здравствует непонятная, неизвестная, заумная, наверняка, еврейская, но уже такая любимая вихревая кавитация!
Сидоров, действительно, оказался Сидоровым. Он пересдал историю КПСС с «двойки» на «четвёрку», неожиданно уверенно получил крепкий «трояк» по высшей математике и математическому анализу, по механизации дренажно-мелиоративных работ ожидаемо и заслуженно получил «отлично». Философия и иностранный язык виделись Брехману очевидным препятствием в прохождении Сидоровым «кандидатского минимума», но аспирант и здесь сумел удивить своего профессора.