Это его родители сражались! А такие гады, как этот, были предателями и полицаями! ответил Ромка.
Шум за столом усилился, стали отчётливо слышны возмущённые реплики.
Выбирай слова, Гусев! прикрикнула на Ромку Марина Ивановна.
Вот-вот, именно! поддержал её Вячеслав Дементьевич. Надо выбирать слова.
Я и выбираю, сказал Ромка. Фашиста называю фашистом, гада гадом.
Гусев! Хватит уже! крикнула из-за «судейского стола» Марина Ивановна. Что за манера обзывать товарищей!
Я же сказал, что фашисты мне не товарищи! Почему он меня преследует?!
За столом теперь был не просто шум, а самый настоящий гвалт.
Тише, товарищи, тише, обратился к «педагогическому коллективу» директор. Когда шум за столом стих, Вячеслав Дементьевич говорит Ромке:
Во-первых, Гусев, перестань обзывать Серёжу, а во-вторых, скажи, когда это он тебя преследовал?
Когда?! А с самого начала! Утром! И теперь он сам полез драться! Думал, что большой и справится! Ошибочка вышла! Не справился! Вы спросите у Птицына и у Васькина! Они всё видели!
Ладно, сказал директор. Птицын, что вы с Васькиным видели?
Всё видели, ответил Коля. И как Марьин стал приставать к Роме, а потом полез драться. И как Рома дал ему сдачи, мы всё видели. Правда, Вась?
Ага, точно, подтвердил Васька.
Птицын, Васькин, сказал Вячеслав Дементьевич, вы что, не знаете правил? Когда отвечаете, надо вставать.
Коля и Васька поднялись с кресел.
Ладно, садитесь уж сказал им Вячеслав Дементьевич. Я вас понимаю. Вы хотите выгородить своего нового товарища. Только я вам не верю, потому что хорошо знаю Серёжу.
Потом Вячеслав Дементьевич обратился к «педагогическому коллективу».
Товарищи, сказал он, я всё-таки считаю, что нужно дать Гусеву шанс. Он у нас только второй день. Даже первый. Он не привык ещё к нашим порядкам. Пусть пообещает, что больше не будет устраивать драки, и будет вести себя хорошо.
А стоять Ромке было трудно. Мучила боль, хоть уже и несильная. Из-за этого он уже с трудом понимал, что говорил Вячеслав Дементьевич. Неожиданно Ромка снова услышал голос девочки с летучей повозки:
Я же говорила тебе, чтобы ты восстановил энергию. Почему не восстанавливаешь?
Как её восстановить? тихо проговорил Ромка.
Просто, ответил голос. Взял, и восстановил.
Потом прорезался шум за столом и голос Вячеслава Дементьевича:
Да, теперь это непросто. Думать надо было раньше. Восстановить репутацию всегда труднее, чем её потерять. И вообще, стой спокойно. Провинившемуся положено стоять, а не вертеться из стороны в сторону?
Стоять положено провинившемуся? спросил Ромка.
Да, провинившемуся, повторил директор.
Вот пусть тогда Марьин и стоит, а мне трудно стоять, потому что болит. Сил больше нет.
А избивать Серёжу были силы?! возмутилась Марина Ивановна. А теперь притворяешься, что нет сил?!
Я не притворяюсь, ответил Ромка. И вообще, делайте, что хотите. Я страх как устал. Что вам от меня нужно?
Снова видение. Под самым потолком зала пронеслась и исчезла знакомая летучая повозка. Сидели на ней уже двое. Вместе с девочкой там был светловолосый мальчишка примерно её же возраста. Что удивительно, у Ромки мгновенно прошла боль. Вячеслав Дементьевич отвечает Ромке:
Нужно нам не так уж и много. Мы хотим, чтобы ты раскаялся в своём поступке и извинился перед Серёжей за драку и оскорбление.
Не буду извиняться! ответил Ромка. Не за что мне извиняться! И раскаиваться не в чем! Это он пусть извиняется и раскаивается!
Извинишься, «обнадёжил» директор. Потом Марьину говорит:
Серёжа, подойди сюда.
Марьин, который сидел в первом ряду, встал, подошёл и с надменной ухмылкой встал напротив Ромки. Ромке противно было даже смотреть на него.
Ну. Давай, Гусев, извиняйся, сказал Вячеслав Дементьевич.
За что? спросил Ромка.
За фашиста, с противной ухмылкой произнёс Марьин.
А ты извинись за вора, за то, что утром ударил. А ещё за то, что было, когда мы закончили убираться.
Марьин усмехнулся, и говорит:
Ты и есть вор.
Ромка ему:
А ты и есть фашист. Если ещё хоть раз полезешь драться, я тебя убью. Я смогу, я уже убивал фашистов.
Что тут началось! Поднялся такой крик и гам, что невозможно было разобрать, кто что кричит. Когда же, наконец, шум стих, директор сказал: