Виктор оторвался от созерцания лацканов своего смокинга и посмотрел на меня с таинственной улыбкой.
Пробовал. Но я не скажу какие именно, это личное.
В таком довольном облике его, словно выточенное топором лицо можно назвать даже приятным. Маленькие глаза заговорщицки блестели из-под массивных надбровных дуг.
Хотя вот одно ты видишь этот смокинг. Захотел одеться под стать обстановке. И вообще, я всегда любил антиквариат.
Да, я тоже, кивнул я с улыбкой и огляделся. Честно сказать, я удивился, что у них все так красиво обставлено. Кажется, что попал в прошлое.
Затем я присмотрелся к смокингу.
Выглядит, как настоящий.
Виктор опустил взгляд на свою одежду.
Он и есть настоящий. Вот, пощупай. Он протянул мне рукав.
Я приподнялся с кресла и ощупал черную бархатистую материю. Никогда в жизни не трогал смокинг, но чувство реальности мне подсказывало, что это он самый.
Да, согласился я, опускаясь в кресло. Но как им это удалось? То есть доставить смокинг дело нехитрое, но откуда они знали, что ты именно его загадаешь? Быстро они справились?
За пару минут. И он настоящий! Не важно, каким образом и из чего его сделали пошили на фабрике или воссоздали с помощью компьютера. Важно, что он есть. Ты же знаешь, что понятия искусственности и подлинности в наш век сильно размыты. Подлинным становится то, что мы таковым считаем. И они действительно могут создать, что угодно. Он многозначительно кивнул. Поверь, я в этом убедился. А раз это так, то какая разница как им это удается. Впрочем, ты можешь сам проверить, загадай что-нибудь. Чего бы ты хотел?
Женщину, мигом отозвался я.
Этот ответ молниеносно пришел мне в голову, значит, он искренний.
Так давай. Выбирай любую. Виктор развел руками и удовлетворенно хихикнул.
Я представил всю широту возможностей от бывшей жены и разных знакомых до актрис и знаменитостей. Правда, загадывать бывшую жену было бы глупо. Хоть, когда я вспоминал нашу близость, то временами все еще хотел ее, все-таки с ней я уже бывал в постели. Куда ценнее новый опыт. Но, с другой стороны, кого бы я не пожелал, эти женщины будут не настоящими, кто бы что не говорил. И я тут же почувствую фальшь, потому что знал их лично. Тут не выйдет так просто, как с одеждой Тогда разумнее всего переспать с актрисой, с ней я не замечу подмены.
А где же будешь ты? спросил я Виктора.
Не знаю Я могу посидеть в кресле, спиной к кровати. Обещаю не подглядывать. Он подмигнул.
Я встал и прошелся вдоль стены, у которой стоял деревянный комод с бронзовыми ручками в виде голов льва. Массивный и роскошный, но назначение его здесь непонятно.
Чуть в стороне от комода висела еще одна картина. На ней был со спины изображен человек, падающий в какой-то резервуар со стальными стенами, покрытыми ржавчиной. Металлические листы уходили вниз, за пределы видимости, и соединялись заклепками, как в древних строениях. Сверху, на краю резервуара, за забором стоял маленький силуэт человека с зонтиком. За ним в однородную массу сливались другие люди с черными зонтами. Все они смотрели на падающего. Вдали виднелись контуры высоких зданий такого же стального цвета. Небо было тусклым, грязно-желтым, сам воздух, казалось, пропитался его оттенком. Шел дождь.
Это был застывший миг полного краха. И судя по акценту, именно выделяющийся из толпы силуэт столкнул этого человека в резервуар. Картина явно перекликалась с легендой о падении в реку Карцер, только антураж был другой.
Я оторвался от созерцания, обернулся к кровати, что стояла напротив комода, и представил себя с женщиной, лежащих на ней в паре метров за креслом. Представил, как мой сокамерник сидит, улыбается и слышит все наши звуки. И подумал, что такая обстановка приведет меня скорее к конфузу, чем к возбуждению. К тому же секс с ней, скорее всего, будет похож на секс с роботом из публичного дома. Наверняка это и будет робот, который просто меняет внешность. Когда-то давно я слышал, что такие игрушки разрабатываются, возможно, они уже есть. Но такого я не хочу. Нет, я не принадлежу к ярым противникам робосексуалов, но желания пробовать у меня никогда не возникало. Потому я махнул рукой и сказал:
Ладно, от этого я пока воздержусь.
Виктор сидел вполоборота и растерянно смотрел на меня.
Жень, ты же знаешь, что я не могу никуда деваться, посетовал он. Не буду же я в туалете сидеть.