Буквально молнией сносился к себе в муравейник, привёл целый отряд собратьев, и они уже вместе практически за три минуты обчистили всю шмелиную кладовую. Ни капельки мёда не оставили, всё с собой утащили, был запас и вот его уже нет. Ох, уж эти муравьи, хотя опять-таки, за что же их винить, ведь они так устроены. Это таракану, городскому франту, надо было знать, с кем связываться. А он, кстати, сейчас, как раз уже подходил к норе. Идёт и чует, что-то тут не так, запах мёда аж снаружи чувствуется, а не должно такого быть.
Это ещё что такое? неужели мёд на поверхность выносили? вон, им уже и на подходе пахнет поводя усиками, заключил таракан, и сходу как бросится в нору, думает, он сейчас муравью разнос устроит. Врывается, а там ни муравья, ни мёда, лишь одни следы от муравьиных лапок.
Ах, он обманщик! Ах, негодник! Я ему самое дорогое, что у меня было, доверил, своё тёплое местечко и сладкую еду, а он обворовал меня, плут! Привёл свою компанию, и всё стащил, воришка! стоит, кричит, разоряется таракашка и даже не осознает, что обокрали-то не его самого, а его благодетеля, шмеля. Таракан уж и забыл про него, лишь о себе и думает, эгоист.
Но шмель быстро о себе напомнил. Как раз пришло время вернуться ему домой и принести новую порцию пыльцы и нектара, пополнить запасы, так сказать. Возвращается, а тут такое дело, весь запасник подчистую подмели, только один таракан стоит и муравьёв на весь свет костерит. Ну, шмель, разумеется, вскипел и к таракану за объяснениями обращается.
А ты-то где был!? спал что ли!? Да не таращься ты на меня своими глупыми глазищами, понял я уже, что нас муравьи обокрали! Ах, цыганский народец лихой! Но ты-то куда смотрел, хлыщ городской!? только усами шевелить и можешь! напустился он на таракашку, лапами своими мохнатыми машет, скалится, ну вылитый медведь, а не шмель. Испугался таракан его такого вида, и лепечет еле-еле.
Да я, а он, я ему доверился, думал, пойду, погуляю, ведь засиделся, попросил его покараулить, а он обманул, своих привёл, всё вынес. Прости ты меня, я всё исправлю, стану день и ночь работать, всё возмещу тараторит бедолага, оправдаться желает. А сам-то понимает, что вернуть уже ничего не получится. Попробуй-ка, пойди в муравейник, попроси мёд обратно отдать, так там не то что отдадут, но и тут же всё последние заберут, живым бы уйти. Вот и приходится таракану, чтоб в норке остаться, прощенье просить. Но шмель непреклонен, осерчал сильнее лютого волка, рвёт и мечет.
Да пошёл ты прочь! Чтоб я тебя здесь больше не видел, недотёпа! От тебя лишь одни убытки! и сторож из тебя никудышный! Да пропади ты пропадом, усатый неудачник! раскричался он на таракана, всячески его обзывая. Однако таракан тоже не сдается, не стерпел унижения и сам вскипел.
Ах ты, увалень лохматый! деревенщина лесная! Меня городского гражданина неудачником называешь! да как ты смеешь! Гонишь меня прочь, ну что ж, ладно, но только я сам уйду! И без тебя проживу! без твоих сладостей обойдусь! Уж найду, чем прокормится, а ты сиди тут у себя в берлоге, как медведь! Счастливо оставаться, увалень! в сердцах крикнул таракан, да вспомнив о болоте с сытной мошкарой, выскочил вон из шмелиной норы.
Скатертью дорога, хлыщ усатый! только и успел издевательски крикнуть ему вслед шмель, и тут же взялся порядок в доме наводить. С нуля стал строить соты, да переливать в них принесённый нектар. Природа не терпит пустоты, а любимая работа успокаивает нервы, как раз самое то, что сейчас нужно было шмелю.
6
А тем временем таракан уже до болота добрался. Ну а пока он бежал и психовал, то снова проголодался. Подходит к уже известной ему кочке, а на ней опять лягушка сидит, мошкару ловит, усиленно питается. Ну, таракан, разумеется, согнал её вполне привычным образом; усы выпятил, да раздулся. А как она в болото сиганула, так он сам на кочку взобрался и уселся поудобней. Мошкара тут же его и облепила. И вот сидит он, мошкару поедает, пузо набивает и про шмеля всякие гадости думает.
Ах, он толстобрюхий увалень, меня, можно сказать его единственного и лучшего друга, прогнал! Да где он ещё такого сторожа найдёт, чтоб за миску мёда, да весь его запас охранял! Ха-ха, нет таких простофиль, а уж я-то без него обойдусь, мне и здесь, на болоте, хорошо! Вон сколько тут еды, словно рыбы в пруду, выловить её не выловить утешает себя таракан, а сам по мере сытости тосковать о шмеле начинает.