Поспешно сунув руку в свой карман, старый джентльмен достал трехпенсовик и молча, с нескрываемой брезгливостью вложил монету в грязную ладонь нищего. Со словами «Боже, храни королеву!» попрошайка быстро-быстро, едва не бегом, поспешил удалиться.
Сэр Генри хмыкнул, удивившись такой благодарности не в свой адрес. Он ещё раз посмотрел в сторону кучера, погрозил зачем-то ему своим зонтом и, покачав головой, поспешил в сторону дворца.
Букингемский дворец, огромный и монументальный, как и сама Британская империя, стоял во всём своём великолепии напротив улиц Пэлл-Мэлл и Грин-парка, являя собой прекрасный пример архитектурного шедевра.
Выстроенный полтора столетия назад для герцога Букингемского, дворец в дальнейшем перешёл в собственность королевской семьи. Однако, несмотря на роскошество апартаментов, не все жившие в нём были счастливы. К их числу, правда, не относилась царствующая нынче королева Виктория. Она была любима мужем, детьми и своими подданными.
Забот у монаршей особы хватало всегда. Королева многое контролировала лично. Даже в строительство дополнительного зала для официальных приёмов, огромного, почти сорок ярдов в длину и двадцать в ширину, она постоянно вмешивалась. Богатая отделка зала требовала больших средств, и королева каждый раз, согласовывая с подрядчиками цены, тяжело вздыхала и не стеснялась торговаться. Но, несмотря на это, суммы на отделку зала из казны уходили большие.
Что ж, Британская империя себе это могла позволить, хотя в воздухе уже сгущались тучи больших событий, требующих в дальнейшем громадных вложений. Каких?..
Вот на этот вопрос и должен был ответить пожилой джентльмен, сэр Генри, лорд Палместрон. Он как раз входил в парадные двери дворца.
Сдав слугам верхнюю одежду, шляпу и зонт-трость, гость оглядел себя в большом зеркале, принюхался к одежде и без сопровождения (внутренне расположение помещений он знал) направился в кабинет королевы.
Поднимаясь по широкой дворцовой лестнице на второй этаж, сэр Генри услышал раздававшиеся сверху возбуждённые детские голоса и приглушённый разговор взрослых. Очутившись на этаже, он увидел, как из распахнутой двери приёмной королевы выходят гувернантки и нянюшки, а за ними шумной толпой, толкая друг друга, идут отпрыски королевской фамилии. Вытянув по сторонам руки, нянечки создали импровизированный коридор, и гувернантки аккуратно подталкивали по нему шумную детвору в сторону открывшейся в это время двери в конце широкого коридора, возле которой стоял слуга.
«Свидание с венценосными родителями, видимо, закончено, теперь моя очередь», решил пожилой джентльмен.
Дети неохотно покидали отца и мать. Старшие, Виктория и Альберт-Эдуард, оглядывались назад, одновременно ухитряясь толкать в спины сестру Алису и брата Альфреда. Те огрызались, и при этом все четверо дружно и громко выражали своё неудовольствие по поводу предстоящих нудных уроков. Зато младшие, Елена и Луиза, шли спокойно, тихонько переговариваясь между собой. Крохотный Артур вообще вёл себя смирно, не возмущался, как старшие, а спокойно восседал на руках одной из нянек.
Сэр Генри улыбнулся. Его умилила одна деталь: рыжеватые, в папу-немца, волосы детей.
Он с почтительным полупоклоном и вежливой улыбкой пропустил всю эту разновозрастную толпу, которая, кажется, даже и не заметила седовласого под семьдесят лет джентльмена.
Взрослые вежливо, не повышая голоса, наконец, загнали королевских отпрысков куда положено. Слуга тут же закрыл за ними дверь. Сразу стало тихо. Но тут тишину нарушил бой часов: полдень.
С последним ударом курантов из приёмной вышел камергер-распорядитель, статный, высокий, с официальным строгим лицом. Безучастно взглянув на посетителя, он вежливо произнёс:
Прошу следовать за мной, сэр! Её величество ждёт вас.
Миновав приёмную, они подошли к широким дверям. Камергер открыл обе половинки, сделал два шага вперёд и металлическим голосом произнёс:
Министр внутренних дел, сэр Генри Джон Темпл, третий виконт[12] лорд Палмерстон, ваше величество.
Проси, услышал сэр Генри хорошо знакомый мелодичный голос королевы.
Палмерстон вошел в кабинет королевы: большой, богато обставленный ещё её дедом, Георгом III, и отцом, королём Эдуардом. Как он и ожидал, королева Виктория была не одна. Справа от пылающего камина за большим письменным столом сидел её муж, принц Альберт. Принц, по известным только ему причинам, недолюбливал старого аристократа и сейчас совершенно неприлично, словно впервые видит министра своей супруги, разглядывал старого джентльмена.