Менты сели в свой «бобик» и укатили.
Хорошие ребята, усмехнулась Татьяна им вслед. С понятием.
Оставаться на стоянке «Дилижанса» да и в вагончике смысла не было по крайней мере, для меня. Боялся упреков от коллег, обвинения в трусости А они храбрецы? Побоялись назвать имя чемпиона! Я, впрочем, тоже. Хотя меня не спросили
Короче, прощай, «Дилижанс», я сюда больше ни ногой. Сел в свою машину и уехал домой. Вернулся утром. Надо было вернуться. Ведь я не рассчитался с диспетчером за дневные вызовы. А я порядочный человек и не люблю оставаться в долгу.
Татьяны уже не было в «Дилижансе», не было Вовика. Из ночных пострадальцев был Юрик, который горячо рассказывал новой смене таксистов о происшествии. Был хозяин, который вставлял стекло. Была и Наташа, выметавшая из вагончика осколки ночного разгрома. На мое предложение посмотреть журнал записей вчерашних вызовов поначалу удивилась, а потом махнула рукой:
Считай это компенсацией за нервное потрясение. Хозяин не взыщет. Не до того.
Хозяин на меня внимания не обратил. А я не торопился уезжать и бросал на Наташу многозначительные взгляды, показывая, что у меня к ней немало вопросов. Но девушке было не до того. И возможности задать их не представилось.
Мне хотелось ей сделать подарок что-нибудь из тряпок или какую-нибудь маленькую драгоценность. На прощание. Но что? Пусть подскажет сама.
Мы раньше виделись через день, через два и целыми сутками. А теперь, наверное, долго не увидимся. Ведь я твердо решил уйти из «Дилижанса». И звонить ей не буду. Наташа, найди же время со мной пообщаться требовал мой взгляд.
Не удивляйтесь. Даже очень солидные мужчины (имею ввиду возраст) могут вести себя не так, как обычно, когда дело касается настоящей любви. А то, что я в девушку втюрился, теперь не вызывало во мне сомнения.
Как бы там ни было, я торчал на стоянке, приняв решение дать событиям развиваться своим чередом. А спешить было некуда.
Наблюдая издали за Наташей, я не мог не залюбоваться её грациозной, уверенной походкой, милым выражением лица. Эту улыбку Мадонны она впитала с молоком матери. Девушка достойна быть примой на светских раутах, а выбрала судьбу второй жены кондитера-алиментщика. Смешно!
Один раз мне удалось таки увидеть её необычайно теплую улыбку, обращенную ко мне. И тогда подумал а ведь у нас вполне могло что-нибудь получиться. Что же за наваждение эта Наташа в моей жизни? чем больше о ней думаю, тем больше хочу. Наверное, в молодости не было столь нестерпимого желания. Наверное, психика повернулась на старости лет.
А ведь кажется, хотел одиночества мечтал ни к кому не привязываться, а завести содержанку. Ведь сам ей внушал не влюбляйся! попасть в зависимость к другому человеку опасно, потому что у него появляется власть над тобой. Вот и договорился! Но мне почему-то кажется, что Наташа не будет использовать свою власть надо мной против меня. Не верю я в это! Опыт мне говорит люди с такой душой редки, но порядочны до мозга костей.
Никто на меня уже не смотрит. Я сижу в своей машине, думаю о Наташе и вытираю слезы. Надо бы уехать. Успокоиться и уехать. Таксисты здесь и хозяин здесь Наташа не выйдет ко мне поболтать, утешить, поцеловать. Она сможет меня понять ведь сама любит повара.
Пусть будет счастлива. Было ошибкой агитировать её в куртизанки. Даже если бы она стала богатой, это не значит, счастливой. А эта девочка, как иволга для утренней песни, рождена для красивой любви. И у наших отношений нет будущего. Ни за какие деньги, ни за какие уловки она не станет моей. Для меня лучше будет прервать наши отношения раз и навсегда.
А как же книга и наш уговор? Ах, каким безнадежным дурачком я был. Думал расставил на красотку сети, а попался в них сам. И чтобы выпутаться, надо твердо себе сказать нет, не люблю я её, а просто очень хочу. Вот, черт возьми, в чем все дело!
Прощай, Натали! Прощай навсегда.
Я завел двигатель и выехал со стоянки, ещё не зная куда. Я проклинал себя за то, что привязался к девушке, за то, что никак не могу о ней забыть, что оставляю её какому-то повару
Дорога, наверное, подмерзла. И хоть ни льда, ни снега на ней не было, я почувствовал, как машину заносит на асфальте. Прокатиться «с ветерком», чтобы избавиться от тоскливых мыслей вряд ли получится. Я свернул на дорогу к лесу. Подъехал почти к самой лиственнице. Остаток пути одолел шагом. Присел на корточки, прислонившись спиной к стволу слишком взволнованный, чтобы читать молитвы.