А мне тогда, развесёлая Мегиста, было не до смеха. Мирон помахал перед собой ладонями. Как Полидам гаркнет оглушительно у меня аж поджилки от страха сводит и в животе холодеет. Казалось мне раз! и откусит голову Полидам, съест быстренько заживо, а костями костёр растопит. Всё нет больше Мирона. Никто и не сыщет моих бренных останков! Я и сейчас, честно скажу, побаиваюсь опасного старца. Мирон поиграл могучими плечами, словно от пронизывающего холода. Присвистнул отогнал воспоминания в колючие придорожные кусты.
Так вот, однажды наш нахальный Гермократ бесцеремонно возжелал миртового леса. Нет, не веточку какую в скромности одну, а целый личный лес. Жеребцу, видите ли, очень нравился мирт. Руками этот самый малолетний повелитель грозного Полидама тайно растирал веточки, вдыхал благоухание. «Ах-ох» и давай опять рвать мирт! Рассказчик иронично продемонстрировал любимое детское занятие Гермократа. Пустыми ладонями растёр воображаемый мирт, отёр лицо жмыхом несуществующих листьев.
Полидам, конечно же, заметил увлечение любимого питомца. Он глаз с них обоих не сводил. Глаза у старика цепкие видит прямо насквозь. Нуждается жеребец в мирте! Не может травоядный дня прожить без мирта.
Протагор вопросительно посмотрел в глаза Гермократу, юноша кивнул. Мегиста затаив дыхание слушала рассказ о неизвестном ей детстве мужа.
И что, учитель, ты думаешь? Мирон подбоченился, ручища у него как у кулачного бойца. Надул смешно щёки. Свирепый Полидам, потакая жеребцу, в один прекрасный день взял, да и Мирон хлопнул в ладоши, высадил огромную рощу. Расчертил по зимним звёздам квадратный участок. Огородил шестами. Назначил особого смотрителя за рощей. Из самого Селинунта, вот ведь не поленился, Полидам вызвал лучшего на Сицилии знатока мирта. По наущению многоумного знатока прокопал глубокий канал для полива я там любил плескаться с жеребцами. Рабы чуть не спали над теми саженцами. Перед миртовой рощей, опять же по желанию вещего жеребца-повелителя, Полидам алтарь воздвиг в честь богини Тихе. Алтарь из привозного италийского мрамора изваяли. С розовыми вкраплениями, как травоядный повелитель выбрал. Вы можете представить, сколь тяжкие труды на себя взвалил достопочтимый муж ради одного лишь сумасбродства травоядного питомца?! Мирон картинно развёл руками. Тяжело вздохнул. Покачал сокрушённо головой. Снял дорожную шляпу. Благодарные слушатели ждут продолжения.
Теперь достойный Полидам хрематист11, в довесок к пшенице известный поставщик мазей, духов, эфирного масла из той самой миртовой рощи, освящённой в честь богини Тихе. Рощу продолжили посадки лавра, душистых редких пряностей и целебных трав. Наглый жеребец обогатил опекуна. Удивительно, да?
Обычно капризы детей разоряют родителя. Колесницы, детские доспехи, игрушки драгоценные. Не так ли? А тут чудесным образом вышло наоборот. За такие фокусы я считаю Гермократа старше себя, хотя по годам он младше Приёмный отец Гермократа и Граника, да и мой тоже, достопочтенный Полидам крепкий старик, нас переживёт. Да прибудет от богов в дар здоровье ему. Хвала гамору Полидаму за опеку и заботу родительскую о нас.
Протагор захлопал громко в ладоши. Восхищённая Мегиста одарила благодарным взглядом атлета. Граник обнял за плечо Гермократа. Мирон продолжил, уже без подтрунивающей насмешки:
Местность, где сейчас едем, называется Гиата. Но некоторые называют и Гиарота. Так пришлые говорят. Правильнее всё же Гиата, как изначально предки нарекли. Здесь зарождался славный полис Сиракузы. Трудно зарождался. Раз за разом землю тучную приходилось отбивать у враждебных племён сикулов. Как ни лето, так война за пшеничные поля. Как ни случись приплод у скота, так сразу гости с оружием. Сколько здесь засад, сражений, стычек с сикулами первые поколения переселенцев пережили и не счесть. Храбрые колонисты не отступили. Гаморы-то и поняли, что они гаморы только в борьбе с врагами. Здесь, на Гиате, сложился сицилийский характер. Переселенцы постепенно оттеснили сикулов. Кровью гаморов щедро полита Гиата.
Колонисты из Коринфа провели именно в Гиате первую борозду под первый посев пшеницы. Покажу вам камень свидетель трудов у борозды. Рядом с камнем, серым, островерхим, выросла высокая пиния с причудливой кроной, ну знаете, такое зелёное облако треугольной формы, точь-в-точь как камень под ней. Два треугольника один на земле, другой в небе. Протагор, тебе, учитель, такое чудо понравится. Так вот, самая первая великая борозда колонистов пролегла именно в поместье гамора Полидама. Каждый гамор Сиракуз делает первые шаги по той борозде. Заполняют зерном первую борозду Сиракуз тоже только гаморы. Честь для аристократов опустить зерно в борозду у Полидама.