Это папа меня послал.
- Слышишь, Марфа? Начальство приказывает бросать работу, - говорит Муся.
Марфа встала с колен, с трудом разогнула спину, уперев руки в поясницу.
- О господи боже мой! Спина одеревенела. - Оглядывает прополотую полосу. - Ну, Марья Ивановна, за вами и на четвереньках не угонишься.
- Это не я тороплю, Марфа, - время гонит. Если трава забьет всходы, тогда пиши пропало, не успеют они созреть.
- Так-то оно так. Потянем их. Господь даст - и вызреют.
- Тут, как говорится, на бога надейся, но сам не плошай. А вот с опылением нам вдвоем не справиться. Надо бы еще кого-то пригласить, говорит Муся.
- Хотите, я племянницу позову?
- Где она? Что делает?
- В школе учится, в восьмом классе.
- Это хорошо. Это у нее вроде практики станет... Пригласи.
Они идут к длинному бревенчатому бараку, к своей конторе и своему жилью. У порога их встречает Василий:
- Привет старательным культурхозяевам! Вы что же нас голодом морите?
- То-то видно, как вы истомились, бедные, - отвечает Муся.
Из-за плеча Василия выглядывает Судейкин, а в глубине стоят Чапурин и Аржакон. Все в сборе.
- Вы что, или женить кого собрались? - спросила Муся. - По какому случаю сбор?
- А вот проходите и узнаете... Мы тоже не бездельничаем, - загадочно улыбается Василий.
Он ведет Мусю по коридору. Остальные идут за ними. Рядом с их комнатой над очередной дверью дощечка с голубой надписью: "Селекционная лаборатория".
- Видишь? - указывает Василий.
- Солидная вывеска, - улыбается Муся. - Неужели сам сотворил? Живописец!
- Минуточку! - Василий торжественно растворил дверь и королевским жестом пригласил: - Прошу, товарищ заведующий отделом селекции!
Муся перешагнула порог и ахнула: на свежеструганных аккуратных полочках стояли колбочки, пробирки, стеклянные банки, плошки, а на столе красовался новенький, сверкающий никелем микроскоп и пачка журналов и тетрадей.
- Откуда? Когда? - удивленно спрашивала она.
- Оборудование доставил сегодня из Якутска, - сказал Судейкин.
- А полки, полки-то? Какая прелесть!.. - удивлялась Муся.
- Золотых дел мастер, - указал Василий на Чапурина. - Его работа.
- Андрей Егорыч, вы и это умеете?
- Дак дело нехитрое. Было бы из чего, - смущенно отвечал Чапурин.
- И все, почитай, одним топором сработано, - сказал Василий.
- Дак умеем топор держать. Дело нехитрое, - сказал Чапурин.
- У нас еще и почвенная лаборатория оборудована, - сказал Судейкин.
- Сидор Иванович, это уже разглашение военной тайны, - сказал Василий.
- А ну-ка, ну-ка! - подхватила Муся.
Они перешли в соседнюю комнату. И здесь такие же полочки с расставленными приборами, стол, принакрытый газетами.
- А что у вас на столе-то? - спрашивает Муся.
- Почвенные образцы, - отвечает Василий.
- Когда же вы успели? Покажи-ка!
Муся подходит к столу, Василий срывает газеты. На столе - водка, вино и закуски. В центре стола огромная миска, полная розовой строганины из тайменя с луком.
- Это главное произведение искусства - тала! - указывает на чашку Василий. - Принадлежит оно Аржакону. Что есть это? Рыба. А что есть рыба? Аржакон, ответь!
- Ну, риба есть - и жизня есть! Риба нет - и жизня нет.
- Правильно! - заключил Василий.
- Но по какому случаю? - спрашивает наконец оторопевшая Муся.
- По случаю открытия нашей опытной селекционной станции. Все за стол! командует Василий.
Люди рассаживаются; Василий разливает водку и вино:
- За тот хлеб, который мы вырастим на этой земле!..
Широкое поле цветущего ячменя. Шелестящие овсы... А сочные короткие стебли пшеницы только еще начали колоситься.
Муся стоит на краю деляны ячменя, трогает руками колосья, словно малого ребенка гладит.