Скоро все и кончилось. Во мне казнили моего ребенка, а он так хотел жить! Мое тело стало лобным местом, плахой, местом смерти. Господь создал нас, женщин, храмом для чуда рождения жизни, а мы превратили тело свое в адскую мясорубку.
После «экзекуции» вошла в палату светлую, чистую, солнцем залитую. Я осталась совсем одна, и показалось, что это навсегда. Осознав, что сделала непоправимое, я разрыдалась. Теперь уже я искренне жалела, что не оставила ребеночка. Я ощутила вселенскую потерю в себе, и ничего уже нельзя было изменить!
Это уже как землю бросают на гроб. Но не будет на земле того места, где найдет приют тело моего ребенка, куда прийти бы с покаянием, поплакать. И нет покоя душе загубленного младенца, как не досталось ласки материнской, света Божьего. И будет он, твой первенец или просто лишний, навеки сирота. Мы давно привыкли задвигать подальше свою совесть в угоду общественному мнению: «Что скажет Марья Алексевна?!» Суда людского боимся не Божьего! Но вечным сиротством убиенного чада навсегда пронзится и душа матери независимо от того, понимает ли она это или нет. А если осознает и покается? Милостив Господь к нам, грешным!
Вот и меня Господь не оставил, не пригвоздил мою душу за смертный грех, а пожалел за мое раскаяние и даже утешил. Откуда-то пришло ко мне имя: Ольга. Не голос сказал, а будто надо мной и во мне разлилось это слово. И поняла я, что убила дочкину сестренку. Это была моя навсегда неродившаяся дочь Оленька, которую я даже не видела, на руках не держала, не кормила, не дала ей света Божьего увидеть! Господи, прости меня, окаянную!
Открыл Господь мне имя загубленного мной ребенка, и я теперь молюсь за нее дома. Но почему именно Ольга? Мы бы сами так не назвали, у нас в роду другие имена. По святцам ли впереди, 24-го июля, день святой равноапостольной Ольги, в крещении Елены, или потому что два имени мое, Елена, и пришедшее мне от Бога Ольга, незримо связаны только вот оно, это имя, в памяти и в самом сердце. Имя моей доченьки Тайна сия от Бога.
На другой день меня выписали. Я купила торт и ромашки. Дома меня ждала маленькая дочь Настя в этот день ей исполнилось четыре года. Вчера я убила ее сестру, а сегодня везу ей торт и цветы. Только нет в душе праздника, на сердце кошки скребут. И я чувствую свою безмерную вину перед этим маленьким сокровищем за то, что у нее никогда не будет сестренки. Быть может, это главная моя потеря в жизни Сколько же таких потерь у всего человечества!
Смотрю теперь на икону Вифлеемских Младенцев-мучеников, и кажется, что мои это дети впереди стоят, а в центре моя Оленька. Прости меня, доченька моя, прости, научи покаянию. Ты, и неродившаяся, мудрее меня, живущей, ищущей свет во тьме грехов своих.
Прошу ваших молитв обо мне.
Елена, г. Самара
«Благодетельница»
В своей жизни я встречала много добрых, сердечных людей. Одним из таких «благодетелей» надолго стала для меня и Наталья Николаевна.
Мы почти не были знакомы, но, узнав о моей «проблеме» она утешила:
Все это поправимо! Не можешь идти на аборт по месту жительства понятно, зачем тебе «светиться». Приходи, я тебе дам направление в областную больницу. И не переживай ни о чем
Дала мне карточку с домашним адресом и телефоном.
В назначенный день я приехала к ней и получила направление, притом с уже вписанными будто бы сданными анализами. От принесенной коробки конфет врач отказалась наотрез:
Своих деток корми! У меня и так всего вдоволь
Когда «проблема» возникла снова, я уже не мучилась вопросом, что же мне делать. Набрала знакомый номер и вновь услышала приветливое:
Помогу о чем речь!
Наталья Николаевна встретила меня в домашнем халате.
Подожди, я переоденусь, она предложила мне присесть у журнального столика с дымящимся кофейником и двумя чашечками.
Выйдя из спальни уже в красивом модном платье, она пожаловалась:
Беда с этим протезом. Только и следи, чтобы ровно лежал на теле.
И рассказала, что не так давно перенесла ампутацию груди. Возникла опухоль и пока она из доброкачественной не перешла в неизлечимую степень рака, пришлось отнять грудь. Так что пышный бюст не более, чем муляж
Понадобились многие годы, чтобы мне, уже понявшей всю непоправимую тяжесть греха чадоубийства, вспомнился тот давний «визит» к Наталье Николаевне. И с ужасающей ясностью открылось: да ведь ее, врача-гинеколога, отнявшую жизнь у множества нерожденных детей, Господь лишил груди символа материнства. Грудью вскармливаются младенцы