А лавочник, здорово! Да вот с именин шурина иду и чую, мало я вина выпил, думаю в кабак зайти да ещё принять чуток смачно икнув, ответил дьяк, и косо посмотрев на Пучка, добавил.
А может ты мне компанию составишь да угостишь, говорят у тебя деньжат многовато и ты их на вино не жалеешь Пучок услышав такое предложение только обрадовался.
А почему бы и не угостить хорошего челоффека финном! Идём куплю тебе кружечку, посидим фыпьем погоффорим весело поддержал он предложение дьяка и, поманив его рукой, направился в кабак. Дьяк хоть и не твёрдо стоял на ногах, но услышав согласие, вприпрыжку пустился за Пучком. Через пять минут они были уже на месте. В кабаке Пучок заказал штоф вина и, усадив дьяка специально за дальний стол, чтобы их никто не видел и особо не мешал, стал исподволь допытываться до него.
Рассказыффай мил друг, как тебе жифётся, как служба тфоя, что ноффого гофорят, какие дела в свете тфоряться мягко нашёптывал он. Дьяк, ничего не подозревая, потому как многие разговоры начинаются такими незамысловатыми вопросами, томно начал рассказывать ему о приказной службе, о ружьях, о порохе, в общем, ни о чём серьёзном. Но тут как раз принесли вино и дьяка, словно подменили, он оживился и даже слюнки пустил. Пучок чувствует, дьяк расслабился и готов на любые вопросы отвечать, и ну давай ему наливать да поддакивать.
Да-да служба тфоя тяжёлая, жизнь тфоя незафидная, не то, что у царя, он-то фишь фсё ф радости да ф уюте купается. То себе не потеху фейерферки запускает, то балы устраифает, а то и города нофые строить затефает, небось, ты тоже об этом чего слышал? подливая дьяку винца подстрекал его Пучок рассказать о царских тайных делах. А дьяк Прошка голова простая, ну что с него взять, ничего не понимает, к кружке тянется, вино пьёт. Выпил, крякнул да ещё просит.
Эх, винцо-то забористое хорошо пошло, подливай! А что касается царя, так он мне не докладывается, что он там делать желает, но вот только есть люди, от которых он ничего не скрывает да дружбу с ними водит чуть с обидой, пристукнув кулаком по столу, молвит пьяный дьяк.
И что же это за люди такие, что для царя дороже фферного дьяка приказного? задевая Прошку за живое подначил его ещё больше Пучок, почуяв что у того есть нужные для него сведенья.
Да живёт здесь в немецкой слободе князь один, из простого подмастерья своими заслугами перед отечеством в друзья к царю выбился. Царь его привечает, дом ему дал, сыновей его в Амстердам на учёбу послал, жене его да дочери почтение оказывает. Вот они-то всё про планы государевы и знают, и куда он войной пойдёт и что строить желает, а всё потому, что они в любимчиках у него ходят, он от того ничего не скрывает. Вот и сейчас, сам-то князь с государем в походе, а жена его с дочерью благотворительный бал устраивают по случаю открытия первого военного госпиталя. Меня так не пригласили, говорят, мол, пью я много да болтаю лишнего явно завистливо, проговорился дьяк, и от досады скрипнув зубами, отхлебнул ещё глоток вина.
И что же это за князь такой, а я его знаю? как бы невзначай тихонько спросил Пучок.
Да знаешь, как не знать, это князь Денис, что у Головинского пруда в хоромах живёт вытерев рот рукавом, пробурчал дьяк и, не успев ещё что-либо сказать, прямо на ходу заснул, уткнулся носом в стол и засопел, как ни в чём и не бывало.
Очень хорошо, что уснул, ну а как проснётся, так наверняка и помнить не будет, о чём говорил, а сказал-то он немало. Важную вещь сказал дьяк, теперь-то я точно знаю к кому мне надо подступиться. И то, правда что-то я на это семейство совсем внимания не обращал и зря не знакомился, хотя и слышал про них немало. Как-то мне теперь надо к ним на праздник попасть понимая, что он выявил то, что хотел, наморщив лоб, задумался Пучок.
9
Но размышлял он недолго и, оставив дьяка в кабаке, прямым ходом отправился к одному своему знакомому вельможе, который по своей должности должен был обязательно идти на этот благотворительный бал. Вельможа тот был важный сановник посланник датского короля, барон Шпиндихух, он всегда посещал подобного рода торжества. Пучок, едва найдя барона, тут же бросился к нему со своим делом. Изобразив на лице одну из своих самых слащавых улыбок, он попросил его, чтобы тот замолвил за него словечко и взял его с собой. Шпиндихух был человеком широкой души и, пожалев известного своей чудной оригинальностью коммерсанта, согласился.