Она стремительной походкой покидала удушливую атмосферу больничного кабинета и в дверях буквально влетела в зеленую хирургическую куртку. Подняла глаза вверх и обомлела. Это он! Незнакомец из спортзала. Божественно хорош и, к тому же, хирург. «Да, зеленый цвет ему явно идет», отметила Алиса восхищенно, она была застигнута врасплох и не успела облачиться в броню суровой неприступности.
Во время столкновения Макс приобнял ее, лишь для того, чтобы остановить быстродвижущееся тело. Когда «опасность» миновала он продолжал обнимать уже просто так, лишь для того, чтобы обнимать. Он обнимал всё настойчивее, крепче, помогая себе таким же крепким, обволакивающим взглядом. И у Алисы под ногами зашаталась земля Его руки прижимали требовательно, пальпируя чуткими пальцами оголенный нерв, и даже сквозь одежду чувствуется сексуальный жар. Взгляд возбуждал не меньше, чем смелые руки. Он был такой бесстыжий, такой откровенный что у Алисы сладко закружилась голова. Ее глаза туманятся, тело расслабляется и растворяется в его объятиях. А голова всё кружится и кружится от сильного желания отдаться на волю победителя отдаться прямо сейчас! Кружение длилось недолго, всего минуту, не больше. Тактичный кашель прозвучал пушечным выстрелом. Алиса вздрогнула, «проснулась» и сбросила с себя дурманящее наваждение.
Через секунду она полностью пришла в себя, а нахальный хирург продолжал обнимать ее на глазах у сплетницы Ларисы. Про ее существование Алиса забыла сразу же, как только вошла в горячее облако желания.
Пусти, еще хриплым от волнения голосом прошептала смущенная Алиса.
Ты хочешь ЭТОГО? вопрос был задан с такой двусмысленной, понимающей улыбкой, что Алька даже не знала, как и ответить. Они прекрасно понимали, что он подразумевал под словом «этого». Конечно, Макс заметил с какой отзывчивостью Алиса таяла в его руках, и вопрос его звучал так: «Ты хочешь секса?»
А разомлевшая девушка всё молчала и не знала, как достойно выйти из щекотливой ситуации. Чтобы такое соврать? Но так изящно и непринужденно, без фальши в голосе, чтобы все приняли за правду. Да она хотела с секса! Впервые в жизни она хотела секса так сильно! Так, как хочет распаленный мужик, так, как хочет мартовская кошка! Вот так она хотела секса с этим безумно возбуждающим хирургом. Но эту «страшную тайну» из Алисы не вытащить клещами, за эту тайну она готова гореть в огне.
Так и не дождавшись ответа, Макс нехотя разжал объятия. Но теперь-то пташка поймана, и далеко не упорхнет.
Колючее дыхание осени не остудило тело. Оно продолжало трястись от желания сильного, почти мужского. «Что это со мной? удивлялась Алиса. Никогда еще не влекло ее к мужчине так властно, по-животному, на всю катушку. Было дело влюблялась, симпатизировала, но секс ее не увлекал. Она, по возможности, даже старалась избегать половых утех. Вот флиртануть, зажечь, увлечь, погулять при луне это с удовольствием и на «пять». И вдруг такое «моральное падение»! Да еще на работе, где ее и так почему-то совсем не любят. «Вот уж позабавила всех. Вот уж будет теперь о чем поговорить: смотрите какая сексуальная распущенность среди нас, медицинские братья и сестры!» злилась Алиса на себя и на свою внезапно проснувшуюся страсть.
И слухи поползли. И скоро до Алисы дошли сведения о том, как Дон Жуан в хирургическом халате загубил ни одну девичью жизнь. Но не раскаялся и не сострадал, не одумался и не удочерил.
Помимо воли Алиса теперь постоянно думала о нем и только о нем, злилась, старалась переключить мысли на другое. Но опять и опять возвращаясь к мимолетной, но уже незабываемой встрече. А встреча-то была пустяшной, если честно. «Ну, прижал к груди. Ну, пробежал ток. И все. Не густо». Однако Алиса упорно продолжала фантазировать, мечтать и отдаваться в эротических фантазиях. И как-то тонула в них незаметно, как в омуте. Сны ее стали продолжением дневных грез, только более откровенные и непристойные. Сны, не скованные запретами и условностями. В них нет стыда, в них нет морали, нет осуждения коллег. Во сне она любила Макса, во сне им было так хорошо, так сладко, что утром Алиса просыпалась вся влажная и горячая от страсти. Она охлаждала тело холодным душем, а мысли выученным заклинанием: «У меня с ним ничего не будет. Я не хочу страдать и унижаться. Он бросал всех и всегда. И меня бросит, потому что он такой по природе вечный искатель».
На работе она боялась и избегала его, как чумы, как оспы. А Макс торжествовал, он знал, что час победы близок. Но он не торопил этот приятный час. Птичка уже в силках, еще правда, трепыхается, но пара-тройка умных ходов и она, сложив крылышки, сама упадет в его цепкие, жаждущие объятия. «А всё же, стоит отметить, блиц с ней не получился», удовлетворенно думал Макс, как спортсмен, который хорошо разогрелся на тренировке после долгого и вынужденного безделья.