В холле Агоры, не уступающем блеском и размерами прочим помещениям в колоссальных сооружениях Золотого Града, их почти с порога встретил сияющий от радости воитель в золотых доспехах. Девушка присмотрелась к знакомому лицу с нежной теплотой. В Нигаэле почти ничего не изменилось. Разве что он отрастил короткую бороду с усами, уместно гармонирующую с тёмно-русыми волосами до плеч. И душевности в нём стало гораздо больше в сравнении с той «железной машиной порядка», каковой он стал сразу после перерождения. Заключив подругу в объятья, он прижал её к груди, отчего та чуть пискнула.
Извини, Нигаэль отпрянул, погладив выпирающий из нагрудника квадрат со створками, на котором был изображён Солнцеворот. Я никак не привыкну к нему.
Так это правда? изумлённо глядя на коробочку в доспехах, прошептала девушка. Сделав шаг к Избранному, она прикоснулась к золотому солнцу. Тебя сделали Хранителем? И какой Камень?
Камень Первого Солнца, без гордости ответил Трион. Целесообразно было отдать его своему Клинку, но, надеюсь, всё не зайдёт настолько далеко, чтобы
Не зайдёт, уверила его девушка. Я позабочусь.
Виляя по лестницам и колоннадам, Нигаэль повёл спутников к собственно месту сбора Совета. На ходу он постоянно поглядывал на вернувшуюся соратницу.
Чертог много потерял, когда вы ушли, произнёс он осторожно. Я всегда счастлив видеть друзей, особенно тебя, Эли. А как Ксандор поживает? С той секретной операции, которую я ему назначил, мы не виделись. Он не сильно расстроился, что провалил задание?
Он нет, что ты! Ты же знаешь Ксандора Ларда, он всегда всё обращает в шутку, ощутив неловкость, поскольку не умела врать, Эли отвела взгляд.
К счастью, она нашла, куда перевести разговор. Проходя через двор агоской стражи, она заметила десятки могучих синекожих великанов-асуров, борющихся друг с другом, «пляшущих» с саблями и топорами во всех четырёх руках и неумело палящих их световых бластеров по поставленным у дальней стены целям.
Вы во всю готовитесь, покачала она головой, вспомнив запах горящего металла и плоти. Похоже, асурам не по нутру новое оружие.
И не говори, оживлённо отозвался Избранный. Они считают его игрушками трусов, да и вообще не дружат с технологиями. Как и наш Автомедонт. Но Акуан и Дарг-Зур задали новую планку сражений и, если мы хотим остановить пришествие Адарота он замолчал, глубоко вздохнув. Я знаю, как ты от этого устала, мы все устали. Свет зажегся во Тьме не для войны, а для созидания. Мы всегда справлялись, твёрдо добавил он.
Ничего, Эландра положила руку на наплечник Нигаэля. Я не полезу в драку, я вызвалась для разведки. Только для разведки
2
Агора шумела. Мужские и женские голоса звенели и гремели со всех сторон, перебивая друг друга. Кто-то что-то обсуждал, кто-то кого-то обвинял. Кроме Круга двадцати архангелов, стоящего во главе Небесного Чертога и поделённого поровну между самыми прославленными и знатными ангелами и ангелицами Высшего Царства, сюда созвали десятки архистратигов, рассевшихся на круговой скамье внизу амфитеатра, верхние этажи которого занимали члены Совета. А также над всеми ними нависли несколько полупрозрачных экранов, смотрящих во все стороны, на которых приютилось изящное и даже красивое для демона синее лицо повелителя Дарг-Зура. Демонлорд, один из самых молодых (ему не исполнилось и трёх миллиардов лет), но и самых прославленных своими деяниями, взирал на суету с высоты с таким видом, будто и по положению мнил себя выше верховодов Света. Пожалуй, иного и не следовало ожидать не просто от демона, не просто от повелителя, но и от амбициозного исследователя, учёного, мага и воина, взлетевшего в столь краткий срок на небывалые высоты.
Вот и вы, прокатился меж колонн открытого зала, покоящегося среди облаков и света, голос Ификрата, считавшегося при равных правах всех членов старшим и мудрейшим, наравне с воительницей Ксанфой, заслужившей столько же уважения у прочих восемнадцати. Значит можно заканчивать пустословие о атаке на Преисподнюю, верно, Автомедонт?
Могучий воевода Круга, один из немногих обладателей тёмных (пусть и очень тёмно-русых) волос и ершистой колючей бороды, похожей на железную мочалку, сложил крепкие руки на груди и насупился. Не так часто его безрассудные агрессивные затеи находили отклик у коллег. Ификрат же, перекинувшись парой фраз с соседями, обратился к Эландре: