Деньги-то есть?
Нету.
Продавец вновь выпрямляется и делается неподвижным. И равнодушно молчит.
Я деньги после могу принести. Сколько надо? говорю я.
После нельзя.
А почему нельзя?
Потому что нельзя. Амба!
Вот и поразговаривай с ним. Амба, и всё. Это слово надо обязательно запомнить «амба»!..
Не удастся мне поесть пряничка. Так жалко! Пока я не сказал ему, мне и не хотелось, а теперь так захотелось, что только о них и думаю. И запах только один слышу медовый, очень сытный. И они стоят перед моими глазами, хоть я и не вижу их за высоким прилавком, круглые, твёрдые, с застывшей белой корочкой. Я глотаю слюну.
Сходи попроси у мамы две копейки, говорит голос сверху.
Сейчас, отвечаю я и бросаюсь к двери.
В дверях чуть не налетаю на того самого Серёгу. Я его чуть не сбиваю с ног у него одна нога покороче и слабая, и ему неудобно ходить. Он меня отталкивает, и я бочком проскакиваю мимо него на улицу.
А на улице, на солнышке, я сразу понимаю никаких мне двух копеек не будет. И пряников, значит, не будет. Я улизнул от обеда какие уж тут две копейки! Даже если я добуду маме мёда из пчёл, всё равно не будет.
Я вытаскиваю из кармана ломоть хлеба, который остался у меня от завтрака, сажусь на опрокинутый ящик в тени и ем. Серёга уже выходит раскачиваясь. У него большущая кепка со сломанным козырьком, одна щека оттопырилась там заложен кусок сахару, я знаю. Сейчас он будет закуривать.
Серёга правда закуривает папиросу, соскакивает на од-ной ноге с низкого крылечка и поворачивается ко мне.
Он глядит на меня, а я на него. Я гляжу, как он сосёт сахар и курит. Я ему чуть-чуть завидую из-за сахара. Я тоже мог бы сосать сахар и есть хлеб. Получилось бы, как будто я ем пряник.
Чего вылупился? угрюмо спрашивает Серёга.
Он всегда угрюмый. Я однажды видел, как он курил сразу две папиросы. Сунул их в уголки рта и дымит. И сурово смо¬трит по сторонам не смеются ли?
Ты зачем тогда голубям глаза вытыкал и с церкви бросал? говорю я.
А мне ндравится, мрачно хрипит Серёга. А те какое дело?
А сам сосёт сахар и дымит.
Я прячу хлебную корку в карман после доем, слезаю с ящика и отхожу шагов на десять. С Серёгой лучше разговаривать издали.
Ты живодёр, говорю я.
Чего? грозно произносит Серёга и немного оседает на кривую ногу, изготовляясь к прыжку.
Живодёр, повторяю я.
Тут я потихоньку пячусь, потому что Серёга резко сдвигает брови.
Хотя догнать меня он всё равно не сможет.
Но Серёга вдруг перестаёт хмуриться и подтягивает слабую ногу. Папиросу вынимает изо рта. И даже будто улыбается.
Хошь, на пряник дам? почти уже ласково спрашивает он.
Мне отец даст.
Когда те он ещё даст, а я вот! И Серёга, улыбаясь, показывает медную денежку, на которую можно купить пряник, а то и два.
Пока я размышляю, как быть, Серёга неожиданно в два маха подскакивает ко мне и больно хватает за плечо.
Попался! злорадно смеётся он. Я те сейчас покажу живодёра, я тя, шкет, зелёная труба, сейчас тоже сброшу с колокольни.
Эй! кричит кто-то. А ну, пусти парня!
Сейчас, дяденька, пущу, ухмыляется Серёга и тащит меня, ухватив за ухо, к церкви.
Пусти, живодёр, подкулачник! чуть не плачу я, с ужасом представляя себе, как Серёга будет сбрасывать меня с колокольни.
Серёга даёт мне подзатыльник, и тут тут вновь происходит чудо.
Чья-то длинная рука цепляет Серёгу за шиворот и встряхивает. Жёсткие Серёгины пальцы отпускают моё горящее ухо. Серёга бормочет ругательства, а продавец из кооператива, ворочая головой, сердито отчитывает его.
Подыми головной убор, тоже сердито говорит мне продавец, и, когда я поднимаю сбитую Серёгой тюбетейку, он берёт меня за руку и ведёт в открытую дверь.
Скажите не чудо! И даже бесплатно пряник даёт. Я после ему, конечно, отдам две копейки за пряник, хотя он мне больше ничего и не говорит про деньги.
Я снова выхожу из кооператива. Серёги не видно. Ну и ладно. Сегодня я уже нагляделся на него. Я его не боюсь, хоть ему уже пятнадцатый год. Я от него всегда могу убежать.
На улице всё ещё как в бане: жарко, душно. Даже куры с петухами попрятались. Я бы пошёл на Кубену купаться, но, во-первых, надо идти мимо кладбища, а во-вторых, я обещал папе не ходить без него на Кубену. Куда бы мне ещё пойти, где прохладно или хоть не так жарко?