А ещё я называл это «ключ», произнёс Берроу, разглядывая пустоту перед собой.
Марк улыбнулся, мягко и сдержанно.
Вот теперь ты готов.
Снаружи кончился дождь. Тучи уступили тёмному вечернему небу. Звёзды были еле-еле видны, но Фред попытался разглядеть в них что-то. Пока он сам не понимал, что именно. Закурил. Голова кружилась. Он сосредоточился на ступеньках, на деревьях парка, что виднелись отсюда, на столбах, что загорались в это время суток.
Сейчас я положу тебе руки на виски. Не сопротивляйся. Ни телом, ни разумом. Позволь мне сделать то, что я должен.
Странно же это будет выглядеть, Фред обратил внимание на прохожих.
Для них это не будет выглядеть никак. Мы в тени восприятия. Посторонние на нас не обращают внимания.
Берроу зачем-то встряхнул руки. Расслабившись, он чуть запрокинул голову и закрыл глаза. Положив указательные и средние пальцы на виски Фреда, Марк опустил веки. Через минуту, он произнёс:
Готово. Фредерик Уолтер Берроу. Ты готов отвечать на вопросы?
Да.
Первый вопрос
Вечерний Торонто отдыхал после часа пик, чтобы с новыми силами пуститься в ночную жизнь. Закрывались магазины и лавки, открывались ночные клубы, зажигались неоновые огни. Марк и Фред не торопясь шагали по улице вдоль парка.
А только сейчас Берроу обратил внимание, что идёт, хотя последним, что он помнил, было то, как Марк положил ему руки на виски, ещё на ступеньках собора. Ты уже задавал?
Да. Ты забыл. Так положено после вопросов, ты их забываешь. Прости, но пока я не могу тебе всего объяснить. Пока скажу только одно: я погрузил тебя в воспоминания. Очень старые, древние.
Я из детства мало что помню, вздохнул Фред.
У тебя были навязчивые фантазии?
Ха! Были. Знал бы ты, Марк, что это были за фантазии. В них я был вождём-завоевателем, проговорил он вполголоса, словно делился самым сокровенным. В моих фантазиях я завоёвывал земли. Меня свергли и казнили. Я требовал честного суда. Вскоре я перестал замечать, как начал путать реальность и вымысел.
Тебя из-за этого мачеха водила к детскому психиатру?
Слушай, Фреда начинал злить этот разговор. Марк. Или кто ты, на самом деле. А не расскажешь ли о себе? Вот я с тобой куда-то иду и мой чемодан!
Расслабься. Тебе он не понадобится. Ты оставил его, кажется, в парке. Не важно.
Слушай, Марк, от волнения, Фред начинал повторяться. Откуда ты? Кто ты по профессии? Судя по загару, ты не из Канады. Американец?
Да, но из Соединённых Штатов. Я родился в Аргентине.
Ну, тогда какой же ты американец? Ты латинос.
Но ведь Южная Америка тоже Америка, верно?
Странный ты. Где сейчас живёшь?
Скажем так. Ближе, чем Штаты, но дальше чем Альфа Центавра.
Фредди присвистнул.
Загнул! Так, а куда мы идём?
Почти пришли. Это клуб «Five to Six», «Без пяти шесть». Мы называем так наш ресторан. Иногда просто Клуб.
Мы это кто?
Я и мои друзья. Вот мы и на месте.
Почему я его раньше не замечал?
Ты ведь редко бывал за пределами Джейн энд Финч, верно?
Небольшой снаружи, ярко освещённый синими прожекторами, ресторан «Без пяти шесть», как бы, втискивался между двумя большими стеклобетонными бизнес-центрами.
Прошу, он пропустил Берроу пройти вперёд. Это специфический ресторан, столики здесь нужно заказывать заранее, даже если нет посетителей.
У входа стоял швейцар двухметровый плечистый афроамериканец. Узнав Марка, он кивнул и пропустил его и Фреда внутрь.
Первое, что обращало на себя внимание ощущение, будто входишь в храм. Правда, не ясно, какой религии. По левую руку виднелся сектор в бело-розовых тонах. Его стены были украшены католическими распятиями. Дальше бело-золотой, с православными крестами. Всю противоположную от входа стену занимал золотисто-зелёный сектор, мусульманский. Над ним нависал расписанный звёздами свод. У дальней стены справа находился голубой сектор иудейский. По правую руку сине-фиолетовый индуистский, а ближе к выходу красно-золотой буддийский. В центре зала находились четыре колонны. Между ними, под куполом, расписанным сюжетами из древнегреческих мифов, располагался бело-синий античный сектор. Ресторан был двухъярусным верхний ярус сочетал в себе ещё больше экзотических религий, от зороастризма до вуду и богов маори, и был украшен многочисленными масками и растениями.