Ну, садись теперь с дорожки пообедать! И винца попьем.
Сели за стол. Бедный и говорит:
Мне-то здесь хорошо. А дети там голодом!
Не толкуй, кум! У меня им два узелка брошено. Хватит до твоего приезду.
Два дня погостил мужик у кума с кумушкой, а на третий собираться стал.
Ну, кум, спасибо тебе, а мне домой пора.
Кум говорит:
Коли пора, то и пора.
И свел мужика в погреб. А в том погребе три засека с деньгами: в одном медные, в другом серебряные, в третьем золотые.
Он ему насыпал три мешка золота, три мешка серебра и четыре мешка меди.
Вынес, положил на дровни и говорит:
Это тебе в придачу. Да еще дарю тебе своего Серка, а ежели этот Серко плох будет приезжай. Я тебе нового дам!
И вот попрощался он с кумом и кумушкой, сел в дровни, свистнул и как покатил Серко! Шапки на голове не удержать!
Опять едет мимо той горы, где лошадь у него оставлена была. Смотрит: она как стояла, так вся в сене и стоит.
Не видно даже, где она есть.
Ну, он выкопал лошадь из сена, привязал ее сзади и приехал домой.
Впустил Серка на двор, а дети бегут, встречают отца.
Папа, теперь у нас хлеба много. Теперь мы не будем плакать да у чужих просить.
Заходит он в сени, а там четыре куля муки принесены. Заходит в избу по всем по лавошникам много хлеба напечено.
А богатый брат как поехал, так и вернулся назад. Всю пшеницу обратно привез. Никто у него и горсти не взял. Будто он всю свою удачу вместе с каменьем на братний воз переложил.
Так с тех пор и стало. Что ни делает богатый все без толку. Хоть брось! Никакому началу нет хорошего конца.
А бедному во всем удача пошла. Живи да радуйся да кума добром поминай!
А кто он есть тот кум про то неведомо. Человек ли, нет ли иди знай!
Всяко бывает.
Сват Наум
Жил на свете мóлодец. Парень ладный был хорош, пригож, а именья ни кола, ни двора, ни мила живота. Хлеба что в брюхе, а платья что на себе.
Вот он и раздумался:
Долго ли мне бобылем мыкаться на чужих дворах, при чужих полях? Видно, надо свой дом заводить. Да лиха беда начало. Сам я молодой, а ум в голове и того моложе. Эх, были бы у меня живы покойник-батюшка али матушка-покойница, сказали б они мне, с какого краю начинать.
В таких мыслях шел раз парень по бережку. Видит лодочка плывет, а в лодочке женщина не так, чтобы древняя, не так, чтобы молодая. Бабушка не скажешь, сестрицей не назовешь.
Снял парень шапку, покивал, помахал.
Тетенька, кричит, а, тетенька! Пристань к берегу!
Подгребла женщина к берегу, спрашивает:
Что тебе, молодец, надо?
Да вот что, тетенька, была у меня на ручье мельница. Мельницу в разлив водой унесло, а жернова по воде уплыли. Ты, часом, не видела ли их?
Тьфу, дурак! говорит женщина. Да когда же это жернова по воде плавали?
Так-то так, тетка! говорит парень. Да все на свете бывает.
Плюнула женщина и оттолкнулась от берега, а он дальше идет. Прошел немного видит: опять лодочка выплывает, а в лодочке старичок.
Эй, дедушка, не видал ли жернова? Мельницу у меня давеча унесло, а жернова по воде уплыли
А, так это твои жернова плавали? Видел я их вчерась, видел. Только они не вниз, а вверх по реке пошли. Вороти назад не там ищешь.
Поклонился парень старичку и говорит:
Нет, дедушка, где искал, там и нашел. Сделай милость, пристань к берегу!
Причалил старичок.
Как тебя величать, дедушка? спрашивает парень.
Дед Наум.
Ну, дед Наум, наставь на ум. Научи меня, как на свете жить.
Посмотрел на него старичок.
А тебе, что ж, говорит, своего ума не хватает?
Отчего не хватает? Как раз хватает, чтобы чужого призанять.
Ишь ты какой! Ну, залезай в лодку, берись за весла, а я на корму сяду.
Поплевал парень на ладони, налег на весла, а старичок за руль взялся правит. Ходко идет лодочка, как ножом воду режет.
Ну, говорит старичок, сказывай, какая у тебя забота?
Так и так, отвечает парень, один я на свете, нет у меня ни дома, ни родни
Что ж, это беда поправимая. Жениться тебе надо.
Правда твоя, дедушка, женился бы я, да разве за меня выдадут? Какой у меня зажиток? Весь я тут.
А что? говорит старичок. И этого не мало. Только надо за дело умеючи браться. Есть у меня невеста на примете и собой хороша, и на работу проворна, и родители богатые полон дом добра. Отца хлебом не корми, а похвастать дай.