Впрочем, обеих оставшихся крыс это нисколечко не устрашило. Размахивая своими топориками, они бросились в атаку и инспектору пришлось приложить максимум умения и усвоенных в кадетской школе боевых навыков, дабы отразить яростный их натиск. И кто знает, чем бы всё дело закончилось, если бы не подоспели вовремя стражники во главе с жандармом, расстрелявшие крыс из арбалетов.
В это время уже вовсю бухали со всех сторон сторожевые колокола, из ближайших домов выскакивали полуодетые вооружённые мужчины (да и женщины тоже). И многие из них тут же падали, пронзённые острыми крысиными копьями, ибо этих хвостатых тварей оказалось на удивление много, и нападали они скопом
Тут только инспектор, осознав весь масштаб внезапного крысиного нападения, понял, что это набег.
И вспомнил о семье
За мной! крикнул он стражникам, бросаясь вперёд. Он бежал, поражая мечом случайно подвернувшихся под руку крыс и только
Справа и слева исступленно вопили погибающие именно в данный момент жители посёлка, пытающиеся хоть как-то защитить своих похищаемых малышей но ни сам инспектор, ни стражники, всецело ему подчиняющиеся, не обращали на это ни малейшего внимания. Там, впереди, тоже был малыш единственный, кого инспектор просто обязан был спасти в эту страшную ночь.
И они успели. И вбежали в дом инспектора как раз в тот самый критический момент, когда несколько крыс, пользуясь, как столярным инструментом, своими острыми резцами, уже прогрызали дыру в комнату-крепость. Остальные крысы (а их набилось в дом никак не менее двух десятков) в это же время занимались обычным грабежом, поспешно складывая в заплечные мешки всё более-менее ценное.
Стражники от порога дали прицельный залп из арбалетов, свалив несколько ближайших мародеров а потом в комнате завязалась жестокая рукопашная схватка, впрочем, довольно непродолжительная. Потеряв ещё нескольких своих товарок, крысы наконец-таки дрогнули и обратились в паническое бегство, преследуемые стражниками. Впрочем, один из стражников, насквозь пронзённый острым крысиным копьём, уже корчился на залитом кровью полу в предсмертных судорогах, ещё двое тоже не смогли принять участие в преследовании из-за полученных во время схватки ранений.
Крысы в последнее время становятся всё наглее и наглее, вернул инспектора к действительности голос комиссара. Ты ещё не в курсе, но в прошлую ночь они напали на Зареченский скит. Вернее, пытались напасть, но
Комиссар замолчал, не договорив, узкие губы его тронула какая-то самодовольная улыбка.
Их вовремя заметили, да? спросил инспектор.
Их уже ожидали! вторично улыбнулся инспектор. Наша служба она недаром свой хлеб кушает! Уже за двое суток зная о готовящемся набеге, мы приняли соответствующие меры. И знаешь, какие?
Инспектор лишь пожал плечами.
Мы пригнали из Гнилого распадка две сотни мужчин-мутантов с кирками и топорами. Вот они то и приняли на себя первый удар не без потерь, разумеется. Зато из настоящих людей никто даже ранен не был, представляешь?!
Представляю! сказал инспектор. А скажи, на Гнилой распадок в ту ночь
Представь себе, нет! развёл руками комиссар. Хотя, если бы крысы напали бы ещё и на резервацию, местным уродам несладко бы пришлось
И тут же, безо всякого перехода спросил:
А знаешь, по какому принципу мы отбирали эти две сотни мутантов?
По принципу физической силы, наверное, предположил инспектор и не угадал, ибо комиссар тут же отрицательно качнул головой.
Принцип был совершенно другой проговорил он, думая о чём-то своём. Скажи, а вашу резервацию не затронула такая мода: не брить головы?
Есть такое, кивнул головой инспектор. Я ж тебе писал
Писал, помню, сказал комиссар.
И что, в Гнилом распадке тоже?
Комиссар ничего на это не отвечая, лишь молча кивнул.
Это новое среди мутантов веяние возникло как-то спонтанно, и сначала инспектор даже не придал сему большого значения. Просто помощник коменданта резервации как-то, при встрече, со смехом рассказал инспектору о том, что некоторые молодые уроды, то ли из лени (к коей все мутанты от рождения предрасположены), то ли ещё по какой причине, перестали регулярно сбривать шерсть на головах, отчего стали выглядеть ещё более неопрятными и противными, нежели обычно.
Сначала, когда мода сия лишь зарождалась и охватывала самую незначительную часть молодёжи, органы самоуправления резервации пытались вразумить этих зарвавшихся юнцов и девиц достаточно мягкими мерами, а именно: традиционной публичной поркой с последующим насильственным бритьём головы.