Хоремхеб смолчал.
Если бы молодые люди могли заглянуть в будущее, то они сильно удивились бы. Много лет спустя этот молодой офицер станет фараоном Египта, женившись на одной из принцесс крови
Солдат расчистил песок под своими ногами, и увидел там лестницу.
А вот и то, что мы искали с тобой, господин. Лестница. Те, кто приходит сюда, не утруждают себя тем, чтобы прятать её. Присыпали песком и все.
Отлично! Приставим её к статуе. А ты не боишься гнева богов, Хоремхеб? Ведь мы сейчас совершаем святотатство.
Богов? усмехнулся офицер. А чем они могут напугать меня, господин?
Проклятием после смерти. Вечным проклятием в царстве мертвых.
Беглый миг, когда я вижу луч солнца, стоит для меня больше вечности и господства в царстве мертвых.
О! Да ты из тех, кого в храме Амона называют безбожными нарушителями веры, Хоремхеб. Но для меня это только качество, что отлично тебя характеризует.
Я держу свои взгляды при себе, господин. И не нарушаю порядок, что установлен в Египте. А мои мысли касаются только меня одного.
Лестница была приставлена, и Нехези первым стал карабкаться вверх. Он отворил дверь, которая скрипнув, обнажила вход внутрь статуи. Тяжелый воздух ударил в нос писца. Это был запах смерти!
Молодой человек без страха шагнул внутрь довольно просторного помещения.
Да этот Сфинкс внутри полый! Здесь сотню солдат можно разместить, проговорил он.
Хоремхеб последовал за Нехези.
Чем только здесь так отвратительно пахнет?
А ты посмотри себе под ноги, Хоремхеб.
Офицер посмотрел вниз и вздрогнул всем телом. Под его ногами были человеческие черепа. Сотни черепов!
Что это? Кто же это сделал? спросил он. Ты знаешь, господин?
Не больше твоего. А вот мой дядя, похоже, кое-что знал. Но не пожелал мне ничего рассказывать. Он только сказал, что стоит опасаться людей с татуировками Анубиса на руках.
Бога мертвых? Я слышал о том, что Сфинксы служат для наказания преступников, но не думал, что это территория стражей мира мертвых, господин. Неужели мы пересекли границу их владений?
Я же тебе говорил, что мы совершаем святотатство.
Говорил, но мы потревожили не богов, господин. Стражи опаснее богов. Они существуют на самом деле и умеют мстить. Нам лучше немедленно покинуть это место.
Иди! Я ведь не держу тебя, Хоремхеб.
Но я отвечаю за твою безопасность!
Тогда следуй за мной. Я чувствую, что должен был сюда попасть. Это дорога моей судьбы.
Нехези прошел дальше в другое помещение поменьше зала черепов. Здесь зрелище еще более впечатляющее!
Писец замер на месте.
Это нам не кажется?
О! воскликнул офицер.
С потолка камеры свисали десятки ременных петлей, в которых были подвешенные за руки высушенные трупы людей! Вот откуда исходил запах смерти!
Нехези и Хоремхеб закрыли носы ладонями, не в силах дышать этим смрадом.
Здесь поселилась смерть, господин! Уйдем отсюда.
Да, да, уйдем, произнес Нехези, и уже собирался последовать за офицером, но неожиданно до его слуха донесся тихий стон.
Молодой писец испугался, и первым его желанием было бежать, но он сумел овладеть собой. Неужели там, среди трупов был еще кто-то живой? Если так, то он просил помощи!
Нехези вернулся и пошёл на звук. Стон снова повторился, и он увидел голую страшно исхудавшую молодую женщину. Она тихо стонала и пыталась что-то сказать распухшими губами. Она умирала. Юноша охватил её за торс рукой и срезал петлю.
Женщина была необычайно легка от истощения, и писец спокойно вынес её из камеры смерти
Нагую женщину прикрыл своим плащом Хоремхеб, чтобы она, придя в себя, не смутилась, увидев вокруг так много мужчин. Затем офицер немного смочил её губы водой из фляги.
Она чуть жива, господин, Хоремхеб повернулся к Нехези.
Чудом не умерла. Солнце и страшное зловоние должны были убить её. Её там поместили не одну, но висевшие вокруг сильные мужчины умерли, а она нет. Некто там наверху не захотел этого. Я же говорил, что мысль заглянуть в Сфинкса, была подсказана мне кем-то.
Ты говоришь о богах, господин?
Богах? Нет. Но в школе моего дяди я слышал историю, как наш фараон, еще будучи принцем, заблудился в пустыне и солнце также должно было его убить. Но он выжил и через три дня его нашли. С того самого времени он уверовал в могущество бога Атона.
Ты намекаешь на то, что и её пощадил Атон?