А правда, что фелициата может любое желание выполнить?
Наверное, не сразу ответила Наташа.
Сперва она собиралась высмеять древнюю легенду о пальме счастья, но внутренний голос вовремя подсказал: не спеши, решение где-то здесь.
Ей давно и активно не нравились попытки мужа воспитывать племянника как пограничника, все эти разговоры при мальчишке о том, что Рама опасна не только демами, но и ласковыми зверушками, и уничтожать нужно любых демов, иначе произойдет то, что произошло на Земле с гуманоидами. Сперва гуманоидами все восхищались, умны, добры, трудолюбивы а потом оглянуться не успели, как практически вся Земля оказалась у них в кармане: начальники гуманоиды, миллиардеры они же. Но у гуманоидов хотя бы кровь красная свои, а демы чужие, поэтому их надо истреблять безжалостно!
Наташа резонно считала, что для земного мальчишки идеология границы миров просто вредна и на Земле может только повредить его социализации. Теперь же у нее появилась идея, как спасти племянника от романтики войны с чужаками. Ринки помогут, эти разумные эфанские собаки. Надо только найти для них побольше книг по высшей математике.
Прежде чем перешерстить домашнюю библиотеку, Наташа уложила племянника на тихий час. Максим с местным обычаем уже не спорил, но с открытыми глазами лежал долго. Как всегда ему казалось, что он никогда не заснет, и вдруг задремал. Снился ему день отлета на Эфу, и точно так же, как тихий час делил его день на две половинки, тот день разделили его жизнь на две части школу и лето. Макс улыбался. Ему приснилось, что он проснулся, и от этого смешения снов и жизней было смешно и радостно.
Проснулся Максим счастливым.
Вскочил. Подошел к окну.
Странно: все как обычно. Все то же серенькое небо с дымчатым горизонтом, все также шумит трасса как раз на уровне их сорокового этажа. И никто из тех, кто сейчас летит в машинах, даже не догадывается, что сегодня ему, Максиму, предстоит.
И почему маме не нравятся автоэры? При хорошем увеличении в их потоке можно разглядеть самые последние модели. Да ей и этаж не нравится сороковой, до сих пор ворчит на выбор отца
Умылся, почистил зубы, позавтракал Макс очень быстро. Собирая рюкзачок, наткнулся на записную книжку, в которую год назад сочинял план своей жизни. К пятидесяти годам карьера Макса там достигала таких высот, что пришлось запись оборвать и фантазия не работала, и дальнейшая жизнь не имела особого смысла.
Блокнот полетел в ящик стола, а Макс выскочил в коридор. Из кухни опять потянуло запахом кофе.
Мама, ты еще не собралась! Мы ведь не успеем!
В космопорт опоздали на целых полчаса, но посадку еще не объявляли. Рейс откладывался, так что времени поглазеть вокруг имелось в избытке.
Громадный многоярусный зал, яркий свет, суета, обилие эскалаторов, бегущие дорожки, табло, работающее на десятках языков, новизна лиц Максу все нравилось в космовокзале. Мимо протрусила группка чиновников инкубаторного вида: темные костюмы, белые рубашки, черные кейсы в руках; в вип-зал проследовал в окружении целой свиты рослый гуманоид, к колонне прислонился старатель джинсы, красная клетчатая рубашка, загорелое лицо и шея, да оловянное спокойствие в глазах.
Почему не объявляют посадку?
Скоро объявят, мама.
Возьми пакет, в нем теплая курточка. Вдруг холодно будет.
В субтропиках? Сейчас там май месяц пограничников, между прочим. Ну не плачь, люди вокруг!
Дура я, дура, и мать плохая. Месяц назад корабль разбился, как же я тебя отпускаю?
Мама, ты ничего не понимаешь: по статистике звездолеты самый безопасный транспорт, они на порядок надежней автоэров. Я статью об этом недавно читал.
Максик, твой отец оттуда не вернулся, теперь тебя провожаю, а ведь клялась когда-то не отпускать.
Я не разведчик, лечу не на Рогону, а на тихую планету риска нет никакого.
Ох, Максик
Хватит, мама!
Все-все, я не плачу, она вытерла слезы, высморкалась в платочек и достала из косметички зеркальце.
Вскоре началась другая жизнь. На нижнем экране салона голубел громадный шар Земли. Верхние экраны показывали звездное небо.
Макс смотрел на экраны во все глаза. Начиналось первое в его жизни настоящее путешествие.
Глава 3
Что, Геркулес, тяжело быть героем? По приказу подвиги совершать? Так вокруг, считай, одни боги, они работать не желают, все командовать норовят. А благодарность герою одна палкой по хребту. Не грусти, Геркулес, угощайся, серый.