Дорога от поселка шла по песку, и быстрым шагом по ней идти было нельзя, ноги увязали в песке. Природа вокруг молчала, радости не было, как днем при гомоне птиц, возможно, всё готовилось к ночи, но все вокруг было приветливо, молодо, так близко, всё и деревья, и небо, и даже светлая как будто прозрачная луна в темнеющем небе востока, и хотелось думать, что так будет всегда.
Абсолютной тишины однако не было, вскоре Романыч услышал нечто вроде громкой барабанной дроби. Это токует дятел: самец петь не умеет и привлекает самку, стуча клювом по сухому дереву. Во всякое время года присутствие дятла выдает и его громкий крик: «кек-кек». Среди берез стояли погибшие сухие стволы, и на глаза попался большой пестрый дятел: он действительно очень яркий в своем черно-белом наряде, а у самца на голове, на темени еще и красное пятно, как шапочка. Есть еще и другая порода дятла желна, или черный дятел.
Но этот пестрый улетел, а за ним над светлым березняком пролетела большая птица ястреб-тетеревятник. Среди хищных птиц этот ястреб охотится не на открытых пространствах, как орлы, а в гуще леса. Гнездовья тетеревятник устраивает на деревьях в глухих участках леса, как раз в ельнике и было, наверное, его гнездо. Хоть этого ястреба и называют тетеревятником, рацион его весьма разнообразен. Больше всего от него достается мелким пичугам вроде синиц, а из более крупных он ловит диких голубей, и тетеревов. Лесные звери белки, зайцы также становятся его добычей. Тетеревятник настоящий виртуоз засады. Он не тратит времени на поиски добычи, а поджидает её, притаившись на ветках деревьев. Заметив белку, увлекшуюся орехом, бесшумно срывается с места и на лету хватает грызуна лапами. Вот и теперь, наверное, дятлу не повезло: он привлек своим стуком и своим криком внимание ястреба, который и погнался за ним.
_______________________
Романыч уже засыпал, и спал бы крепко и спал бы долго, если бы его не разбудили те же самые воспоминания. Он вдруг вспомнил о телеграмме, которую получил, будучи еще довольно молодым, и прежде всего, посмотрел на адрес: с родины. Что-то тревожное. Сообщалось о смерти матери.
Тогда же вспомнилась родная деревня, и в то же время он думал о своей матери. У нее было трое детей и около шести внуков, детей брата Романыча, Геннадия. Она жила в глухой деревне глухого района далекой провинции, прожила она там очень долго, с детства до шестидесяти лет. Он помнил её самым добрым в мире существом, чуть ли не с трех лет и как любил! «Милое, дорогое, незабвенное детство!» подумал он, «Отчего оно, это навеки ушедшее, невозвратное время, отчего оно кажется светлее, праздничнее и богаче, чем было на самом деле? Когда в детстве или юности он, бывало, заболевал, то, как нежна и чутка была к нему мать! И теперь, воздыхая о её смерти, всё мешалось с воспоминаниями, которые разгорались всё ярче, как пламя костра, поглощающее вновь подброшенные только что дрова».
__________________
Это был, как сон во сне, воспоминания о воспоминаниях. Тогда человек встал и, попив воды и вернувшись к кровати, вновь начав мыслить, ужаснулся вначале, но испугался ненадолго. Пугало Человека не само воспоминание о смерти матери, а его равнодушие, с каким он встретил это трагическое воспоминание. Говорят, что «философы и мудрецы равнодушны». Неправда, равнодушие это паралич души, преждевременная смерть.
Опять Романыч лег в постель и начинал придумывать, какими бы занять себя мыслями. О чем думать, в свою бессонницу? Кажется, всё уж передумано и ничего такого, что было бы способно возбудить мысль, не было. Но через минуту, буквально, случалось новое погружение в пограничное состояние, «бред наяву» под воздействием сонного организма. А мозг и сознание подают новые и новые размышления:
«Познай самого себя» прекрасный и полезный совет; жаль только, что древние не догадались указать способ, как пользоваться этим советом.
_________________________
Когда Романычу, прежде, приходила охота понять кого-нибудь или себя, то он принимал во внимание не поступки, в которых всё условно, а желания. «Скажи мне, чего ты хочешь, и я скажу, кто ты». По роду занятий приходилось Александру Романовичу принимать исповеди. Когда-то в юности он пытался начать карьеру священника. Но это скорее по настоянию родственников, чем по своему желанию. У него в роду был дед из священнического рода, поэтому и бабушка настояла, чтобы Александр поступил в семинарию. И он таки отучился и даже служил при большом Храме в городе. Но оставил всё и ушел с большим разочарованием и неверием в это дело священства. Не то, чтобы разуверился в Бога совсем, но сомнений заимел порядочно много по вопросам «вероисповедания», его многочисленных ответвлениях и разделениях.