Скандал?
Ну да.
В скандалах я не участвовал, пожаловался Майкл.
Ну ладно, черт с ним со скандалом, будем лепить твою звезду, из того, что есть, но мое условие делай все, как я скажу. Пошли в студию, посмотрим, как ты смотришься через камеру, предложил Конг, и повел Майкла по длинному коридору. Пройдя его, они оказались за кулисами большого зала.
Выйди на сцену тебе нужно привыкать к залу, сказал Конг.
Майкл вышел на большую сцену и подошел к микрофону, и на него нацелились несколько камер, снимавших со всех ракурсов. Они, то подплывали к нему совсем близко, то уходили в сторону или под потолок. Свет прожекторов слепил глаза, и стало даже жарко.
Майкл, посмотри в зал что ты там видишь? спросил Лари.
Да там пусто одни кресла! ответил Майкл.
А ты сообразительный! Так оно и есть. Но во время передачи в первых рядах партера будут сидеть судьи у них в кресла вмонтирована электронная система голосования. Сразу за ними нейтральная зона пять ярдов, а потом начинаются места зрителей. Зрители, это те, кому билеты достались по жребию. Всем им разрешается задавать тебе вопросы. Над залом возвышается бельэтаж, где сидят приглашенные: родственники играющих, почетные гости из мэрии и администрации президента. Они вопросов не задают.
Ну, все, как в любом зрительном зале, предположил Майкл.
Да, но тут есть одна техническая особенность, продолжил Конг, посмотри на барьер бельэтажа, тот, что находится перед его первым рядом, ты видишь его, как светлую полосу. Это суфлерский экран, сделанный из офсетных линз. Весь фокус в том, что его не видят ни зрители, ни приглашенные. Он виден только тебе со сцены. На нем будут гореть подсказки, если ты облажаешься.
А это разве законно? спросил Майкл.
Не задавай глупых вопросов. А теперь давай проверим, что ты можешь сказать своим словами. Дай мне список твоих вопросов!
Майкл передал Лари свои конкурсные билеты и Конг скомандовал:
Оператор, съемка! и проревел на весь зал: Кондор, что ты знаешь о Шекспире? Кто он гонщик, игрок в регби или деятель культуры?
Это писатель, родился начал мямлить Майкл.
Стоп! перебил его Лари. К импровизации ты не готов время истекло. Ответ должен быть коротким 2 минуты. Да и говоришь ты невыразительно, тускло, неуверенно. А ведь должен излучать полную уверенность, что бы ни говорил. Да и твоя одежда ни к черту не годится. Оливия, позови костюмера!
Конг еще повозился с Майклом, пока они ждали костюмера, и сказал:
Боюсь, Майкл, тебя мне не вытянуть никакой муштрой! У нас есть единственный шанс: тебе будут суфлировать читай текст с экрана.
Хорошо, Мистер Конг, нехотя согласился Майкл, обиженный такой оценкой своих умственных способностей.
А Конг продолжил его допрашивать: Мне сказали, что ты занимаешься спортом, парапланом? Это что, парашют?
Скорее летающее крыло.
Это выигрышная тема. А тебя снимали в воздухе? Где эти съемки? А впрочем, не ищи времени уже нет.
На сцену прибежала костюмерша, которая обмерила Майкла, занеся все его параметры в свой электронный блокнот.
Подбери ему что-нибудь спортивное в стиле авиатор, приказал Конг, и все вышли в коридор, где чуть не столкнулись с рыжей бестией в короткой, как у девчонки юбке, обдавшей их жаром своего тела.
Посмотри на нее это Сара Паркер, шепнул Лари Майклу на ухо, и они вместе уставились на ее короткую юбку.
А еще у Сары была высокая грудь, правильное лицо и пронзительные, словно рентген глаза. Весь вид ее, будоражил своей неприкрытой сексуальностью, лишь ее лицо на взгляд Майкла было немного суховато, потому, что было иссушено страстью, и эта страсть была не любовь соблазн славы и жажда власти, вскружили ее голову. Она рвалась в бой, что бы завоевать мир.
Ты не побоялся бы встретиться с такой в темном переулке? спросил Конг шепотом, и добавил: Она здесь слоняется каждый день, наверное, что бы территорию застолбить.
Теперь я вспомнил! воскликнул Майкл Да это же, та самая журналистка из ЛосАнджелеса.
Вот, вот! Это именно она. Классическая стерва!
А Майклу вспомнился тот самый скандал с Паркер, про который писали все газеты. Это имя зазвучало два года назад, когда на вечеринке у режиссера Деми Мура собрался весь киношный бомонд.
Порядки там были неформальные и очень скоро публика, утомленная вином и жарой, скинув костюмы и платья, залезла в бассейн.