Послушай, вдруг прошептала она ему на ухо, если тебе когда-нибудь станет плохо, так плохо, что ты готов будешь умереть в самом деле умереть, понимаешь тогда вспомни обо мне и скажи тихонько мысленно скажи: «мене, текел, перес» запомнил?
Петрович кивнул:
С детства помню. С тех пор, как «Графа Монте-Кристо» прочитал, сказал он и, вспомнив ту пору, зарыдал отчего-то зарыдал, вместо того чтобы расхохотаться
Рыдал он долго, взахлеб, всхлипывая как ребенок. Она молча гладила его по голове, иногда легко касаясь губами лба, покачивая его даже и напевая что-то непонятное, наверное на греческом или, скорее, древнегреческом койне каком-нибудь, но такое грустное, что успокоиться под эти звуки было совершенно невозможно. А потом, когда она кончила петь, Петрович заговорил он начал рассказывать о своей жизни, о том, отчего и о чем плакал. Навряд ли стоит приводить весь его рассказ, в целом он не интересен не интересен, как и жизнь большинства людей. Впрочем, вот только примера ради некоторые обрывки его рассказа Впервые он столкнулся с несправедливостью лет в пять: у него украли велик, маленький детский велик. Он очень хорошо помнит ощущение горя, испытанное им тогда. Подобных воспоминаний о пропавших «ценностях» (собственноручно сделанный деревянный пистолет; линза, с помощью которой на дереве выжигались рисунки; свисток, используемый в качестве судейского или милицейского в зависимости от того, во что играли в футбол или в «казаки-разбойники», и т. д. и т. п.) набралось удивительно много в основном, потому, наверное, что Ана не торопила его закончить мартиролог утерянных вещей, а наоборот поощряла к продолжению своими вопросами и уточнениями. Еще перечислялись неприятности: расквашенный в драке нос, рассеченная камнем бровь, шрам, навсегда оставшийся на коленке, размолвка с другом. Дальше больше: первая двойка и первая любовь естественно безответная в первом классе; потом снова безответная любовь и в третьем, и в четвертом, а в пятом опять-таки безответная, ну что тут скажешь? Не поступил в университет, поступить в который не собирался, потом не поступил туда, куда хотел бы, зато поступил, куда желал отец и это, сбывшееся, было хуже всего. Влюбился на первом курсе все начиналось красиво, многообещающе, но затем что-то пошло не так и снова результат тот же, что в первом классе. Потом начались театральные романы, опера, оперетта, драмы с обещаниями и абортами и всё такое. Далее «Красный экскаватор», попытка жениться по любви, однако оказалось, любви-то как раз и не было. Еще одна попытка жениться по расчету на сей раз, но расчет получился чуть-чуть не точным, браку не суждено было состояться и это оказалось единственным счастливым событием в его жизни. Неужели так? Когда-то ему, достаточно поверхностно знакомому с историей, казалось необыкновенным везением, что он относится к поколению, прожившему без войны (хотя это и не правда ведь был Афган, Ангола, «неизвестные войны» в конце концов). Неужели так, думал он еще недавно, неужели мне повезло хоть в этом? Не тут-то было. Произошла революция Майдан, а потом война, интервенция, всё, как всегда, но, слава богу, лично его это опять-таки не задело Не задело? Могут ли кого-либо не задеть такие потрясения в стране, где насчитывается более миллиона беженцев? До разрухи еще далеко конечно, но, что ни говори, жить стало заметно хуже. У Петровича, правда, имелись кое-какие сбережения, и ему удалось даже сохранить их (тьфу, тьфу, тьфу, конечно), несмотря на инфляцию, несмотря на то, что банки в стране лопаются, как воздушные шарики в руках у разшалившихся пацанов у правительства то есть. И тарифы, черт их дери, так подскочили, что слов нет (есть, вернее, но все неприличные), а про цены уж и говорить не приходится (лучше не говорить, чтобы еще и давление, не дай бог, не подскочило). Да, вот еще проблема со здоровьем, которое, конечно, не улучшается но это нормально, на то она и есть, старость, а что ненормально, так это заоблачные цены на лекарства вот это ненормально так ненормально!..
У нас проблемы со здоровьем? встрепенулась Ана. Так это же пара пустяков. Сейчас мы тебя подлечим.
Может быть, хватит? сработал наконец инстинкт самосохранения у Петровича.
Ну-ка поднимайся с моих колен, вытри нос и запомни: шамбертен лучшее лекарство от старости и болезней!
Он не сомневается в этом, заверил богиню Петрович и, подкрутив ус, лихо опрокинул в себя полный бокал шамбертена ну точно гвардеец Наполеона. После этого он умер так ему показалось по крайней мере, потому что сразу вслед за тем очутился он на Елисейских полях, то есть в Элизиуме, в древнегреческом раю, где появились обнаженные девушки и, танцуя, начали раздевать его, готовя, видимо, к райским наслаждениям. Петрович, не будучи верующим, для порядка посопротивлялся придерживая брюки, трусы, прикрывая чресла, но не слишком, чтобы не обидеть девушек ненароком, а потом сдался, расслабился, с удовольствием отдавшись в их быстрые, ласковые руки, и они подняли его и понесли куда-то бережно и торжественно, точно кумир для совершения сакрального обряда. Обрядом оказалось омовение в бассейне в окружении десятка резвящихся красавиц, массаж, притирания, поглощение настоев и настоек, посещение римской парной, потом снова бассейн, опять массаж, снова настои и снова а потом он уснул и сном были райские наслаждения