Болтать, не покидая постель, они могли целый день, вплоть до начала общей трапезы. Там же, в постели, они пробовали другие развлечения, например карты. После, наверно, двух десятков проигранных партий в «дурака» он в отчаянии бросил колоду, вместо того, чтобы сдавать в очередной раз.
Как я сразу не догадался?! Ведь с тобой нельзя играть в карты!
Почему ты так думаешь? не скрывая любопытства, поинтересовалась она.
Потому что тебе известны всё, что у меня на руках. Ведь о настоящем от тебя ничего не скроешь. Какой смысл тогда играть? Разве такая игра может доставлять удовольствие?
Я тебе объясняла, что мелкие события предугадать практически невозможно. Поэтому твоих карт я не знаю.
Хм. Тогда почему ты все время выигрываешь?
Ее глаза блеснули. Она взмахнула рукой, и «облако» вспыхнуло, залив спальню ярким светом.
Потому что я мухлюю лучше тебя, глупый. Она откинула в сторону одеяло. На животе у нее, выше выстриженной «пики», лежало несколько карт разных мастей.
Они с Кло расхохотались так громко, что их смех, вероятно, слышал Арон в своем подвале.
Тем не менее играть в карты Петровичу больше не хотелось. Тогда Кло начала устраивать просмотры телепрограмм с помощью все того же «облака». Что ж, Петрович с удовольствием смотрел футбол, особенно английскую Премьер-лигу. Кло обожала «Все буде добре», но и футбол не оставляла без внимания, параллельно занимаясь своей бесконечной «пряжей». Больше всего, однако, ее интересовали новости. С болезненным каким-то любопытством она всматривалась в сцены насилия, занимавшие основное время новостных каналов. Ничего в этом мире не меняется, заключала она. Так переключи на что-нибудь другое, вздыхал Петрович. Как тебе не надоедает? Тысячи лет одно и то же!
Неужели тебе не интересно, что происходит в мире? Ведь это же ваш Майдан, поинтересовалась однажды Кло.
Ты же сама говорила, что в мире ничего не меняется. Тогда к чему это?
По правде говоря, я сказала не подумав. Вот не было же когда-то телевидения, а теперь есть. Не знаю только, хорошо это или плохо. Скорее всего, телевизор это изобретение дьявола. Как и те страсти, войны, теракты, грабежи, убийства, которые беспрерывно показывают с его помощью, тиражируя их и тем самым вербуя новых сторонников темных сил
О! Все забываю спросить А что это произошло у Ананке с этим Гласиа? Зачем губернатору преисподней(!) потребовалась ее сумка?
А тебе-то зачем это знать? Может, лучше поиграем во что-нибудь, в кости например? Или в нарды?
Послушай, меня уже тошнит от всех этих игр. И меня совершенно не интересует, нарушаешь ли ты законы теории вероятности каким-то образом, или опять мухлюешь. Просто я хочу знать знать со стопроцентной точностью, как это всё случилось с Гласиа, и почему, черт возьми, я оказался в заточении в этом доме.
Что? Ты сказал со стопроцентной точностью? Кло надолго замолчала. Она выглядела очень расстроенной, если не сказать потрясенной. Казалось, она вот-вот разрыдается. ИСЧИСЛИЛ БОГ ЦАРСТВО ТВОЕ И ПОЛОЖИЛ КОНЕЦ ЕМУ, вдруг быстро проговорила она. Я ведь просила не спрашивать о прошлом. Но если не можешь она разочарованно развела руками, если ты не можешь иначе пусть будет по-твоему
По окончании трапезы, которая, как показалось Петровичу, на этот раз проходила довольно скучно без смеха и увлеченных разговоров, он шел, раздумывая, чем бы заняться дальше. Ему было понятно, что надеяться на появление Кло в его апартаментах в ближайшее время не приходится, и совершенно не понятно какая кошка пробежала между ними. А жаль: ведь он так привык к ее присутствию и, более того покровительству, жизненно необходимому в абсолютно непостижимом мире этого дома. Да и всё остальное выглядело достаточно мрачно. Он подумал вдруг, что попал в полную зависимость от расположения нескольких дам, обладающих вздорным, совершенно непредсказуемым характером. К тому же он все еще сомневался в их психической состоятельности: а ну как здесь филиал Павловской больницы? и кстати, на то очень похоже. Ведь если бы не атмосфера этой квартиры (в которой, согласитесь, трудно было не сойти с ума): постоянная полутьма, бесконечные коридоры, полное безмолвие, облака тумана, как бы он воспринял при солнечном свете, на свежем воздухе их откровения по поводу своей божественной сути, как бы воспринял рассказ о двадцать пятом духе, губернаторе преисподней Гласиа Лаболасе? Да, как? без всякого сомнения, послал бы их куда подальше, подумал он. Вот и выходит, что надо немедленно предпринимать меры для побега, если, конечно, они, эти фурии, эти мойры, эти эринии, сами не отпустят его на волю.