И, черт возьми, пять Сталинских премий! сотрясал стол мощный кулак Александра Ивановича. А ведь и я мог сыграть Невского Супруга обеспокоенно смотрела на него. Когда-то Девич был актером театра Ермоловой в Москве, подавал надежды. Жизнь поломал анекдот, рассказанный за столом на театральном междусобойчике. Хорошо хоть теперь, после восьми лет лагерей, он работает по специальности и, надо сказать, пользуется успехом: на него ходит даже пятый начальник Дальстроя, Иван Лукич Митраков.
Никому не надо завидовать, успокаивал актера Вашецкий. Ведь известно, что Товарищусталину очень не понравилась вторая серия «Ивана Грозного». Да ведь и было даже постановление какое-то В общем, показ ее запретили, заканчивал он почти виноватым шепотом.
Короче, еще немного и сейчас бы товарищ Черкасов сидел и выпивал вместе с нами, качал головой Лев.
С нами, не с нами, но сесть может любой, дернув мужа за рукав, предупреждала Валентина.
А, знаю я это постановление, вспоминал Девич. Нам его зачитывали на политинформации. Там говорится что во второй серии фильма допущено невежество в изображении исторических фактов, потому что прогрессивное войско опричников Ивана Грозного представлено в виде шайки дегенератов, наподобие американского Ку-клукс-клана, а сам Грозный, обладавший сильной волей и характером, показан как слабохарактерный и безвольный человек вроде Гамлета
Тут вставлял свои «пять копеек» Арей. Откашлявшись, он тихо, но отчетливо произносил:
Похоже на цитату из обвинительной речи Сафонова[11]. И то, и другое насчет прогрессивных опричников и сильной воли Грозного одинаково лживо.
Вашецкий, будучи, пожалуй, самым трезвым из всей компании, удивленно смотрел в сторону Арея, но так и не увидев его, не заметив даже легкого дрожания воздуха в том пространстве, где располагалось тело непрошенного гостя, говорил задумчиво, с таким видом, будто его голову только что посетила свежая мысль:
Похоже на цитату из обвинительной речи Сафонова
На этот раз проявляла беспокойство Людмила, и ее твердый локоток вреза́лся в мягкий бок супруга.
Да это и было обвинение, продолжал Арей. Только Черкасову повезло. Пока дело разворачивали, умер Эйзенштейн, началась борьба с космополитизмом в общем, в сорок восьмом уже было не до него. А в сорок девятом он опять на коне: четыре роли за один год!
Теперь удивлялся Девич. Он тоже внимательно смотрел в сторону Арея и, подобно Вашецкому, ничего не видел в том месте, откуда, как ему казалось, раздавался голос.
Четыре роли за один год! возмущался он. А тут Удар княжны, приобретшей свой навык на лесоповале, всегда бывал точным и своевременным. Александр Иванович переводил дыхание несколько секунд, а отдышавшись, надолго задумывался, сидя, как царь со скипетром, с поднятой ко рту вилкой
Так вот обычно и проходили посиделки, и никто не замечал присутствия и активного участия в них Арея, как никто не видел его, заходя в «ванную», где он жил в течение нескольких лет. Непонятная слепота не относилась только к Борьке с Галей. Они-то видели его не раз и любили поговорить с ним. Отчего же именно четырехлетнему мальчонке и расконвоированной заключенной дано было видеть Арея, а другим нет? Впрочем, никакого секрета тут не было. Всё началось вот с чего
* * *Однажды Арей, пребывавший в своей «ванной», как всегда в полусне раздумий, очнулся от детского вопля, послышавшегося из кухни. В квартире было четыре ребенка разного возраста. Каждый из них в течение дня имел по нескольку серьезных с их, детской, точки зрения причин для слез, а потому плач, сопровождаемый соответствующим звуковым оформлением, здесь не был редкостью и обычно не вызывал моментальной реакции взрослых. В данном случае, однако, характер детского крика, сразу перешедшего в хрип, был таков, что заставил Арея забыть свои сны и выскочить из «ванной». Буквально влетев в кухню, он увидел лежащего на полу Борьку мальчонку, больше всех досаждавшего ему в «ванной» и Галю, беспомощно стоявшую перед ним на коленях; в руках она держала бутылку с какой-то жидкостью. Борька теперь не хрипел: лицо его посинело, а рот судорожно открывался, как у выловленной из воды рыбешки, все говорило о том, что он из последних сил борется за жизнь; Галя же, наоборот, побелела лицом ясно было, что свою жизнь она уже ни во что не ставит и готова вот-вот упасть в обморок.