А чего далеко ходить за примером, с одышкой заговорил бывший председатель колхоза сибиряк Захар Игнатьевич Соболев, после войны меня так скрутило, что уже начал прощаться с жизнью. На верхушке левого легкого каверна, на правом сплошь очаги. Из больницы почти не выходил. Дома неделю побуду и снова харкаю кровью. Стали готовить к операции. Тогда только-только в моду входила операция под названием торакопластика, а это, скажу я вам, похлещи пыток гестапо. Отпиливают куски ребер, а оставшимися концами сжимают легкое, а с ним и кваверну. Особенно часто такие операции проводятся при кровотечениях. Я сам провожал на операции моих дружков по палате и каждый раз кто-то из нас бегал в магазин за четвертинкой водки, которую перед самой операцией выпивали. Некоторым этого было мало, пили по бутылке белоголовойМестный наркоз, пыткаОднажды, в день большого обхода, когда больных осматривают приглашенные из области светила, мой лечащий врач и говорит мне: «Придется делать торакопластику. Прижмем каверну, остальное будем лечить медикаментозными средствами». А у меня волосы дыбом, повидал я таких которым это делалиОни потом на всю жизнь оставались скособоченными. Впрочем, и сам доктор когда-то тоже такое перенес, и потому ему доверяли больше, чем другим И он, как под копирку, всем говорил одно и то же: операция, мол, хотя и сложная, по не опасная и так далее. Ага, не опаснаярасполосовывают всю грудину и полспины, а наркоз допотопный. После него сразу попадаешь в ад