Чтоб легче нести!
СКРИПАЧ. Что за шум? Чуть с крыши не свалился.
ЧАСЫ. Да вы что там уснули, дедушка?
СКРИПАЧ. Задремал, было дело.
КРАСНЫЙ ПЕТУХ. Ну-ка, потеснись, дед! Мне скоро кукарекать.
КОРОВА. Му-у что случилось?
ДОЯРКА. Идочка появилась.
ПЕТУХ. Идочка тридцать лет назад появилась.
КОРОВА. Му-я поила ее молочком.
КОЗА. И моим баловалась. Бе-е-е.
КОРОВА. Му-у вот еще
КОЗА. Бе-без сомнения
ДОЯРКА. Неужели уже тридцать?
СКРИПАЧ. Точно, помню, в тот год
КРАСНЫЙ ПЕТУХ. Да что ты помнишь, тебе в обед сто лет
ДОЯРКА. Надо у Белочки спросить.
КОЗА. А где наша Бе-е-лочка?
ЧАСЫ. Читает!
Петух стучит в часы.
БЕЛЛА. Войдите.
Скрипач откладывает скрипку, надевает талес и погружается в чтение Торы.
БЕЛЛА. Хорошая книга как молитва, как музыка для души. И время летит незаметно.
ЧАСЫ. Куда это мы летим?
БЕЛЛА. Я думаю, в вечность.
ЧАСЫ. Время движется по-разному: по Витебску ковыляет, в одном ботинке, в Париже летит, в Нью-Йорке проносится в бешеном ритме.
ДОЯРКА. Голова кругом: то война, то погромы, то революция, теперь вот опять война, погромы
СКРИПАЧ. И новый исход из Парижу
КРАСНЫЙ ПЕТУХ. Ку-ка-рек-ку!!!
СКРИПАЧ. Все иностранные книжки в огонь, в огонь. Знай себе молись, родителей почитай.
БЕЛЛА. Ну, уж нет. Родителей люблю, но жить как они?! Бью их своими крыльями, Синей птицей вырываюсь из гнезда родительского, из магазина ювелирного, из местечка нашего.
СКРИПАЧ. Куда это?
БЕЛЛА. В Москву: учиться, актрисой стану!
ДОЯРКА. Скажи, Белочка, пока не улетела, сколько лет Идочке?
БЕЛЛА. Девочке моей двадцать восемь. Она в тот год родилась, когда мы поженились с Марком.
ДОЯРКА. От первой же ночи и понесла?
БЕЛЛА. От первого взгляда. Там, в гостиной у подруги моей Теи.
КАРТИНА ТРЕТЬЯ
Часы показывают дату: 1909 год, Витебск.
Дом Теи Брахман. Кабинет доктора Брахмана.
Звучит мелодия «Тумбалалайки».
Тея играет на гитаре. Марк рисует ее.
ТЕЯ. Можно я взгляну, Марк?
МАРК. Не-ет
ТЕЯ. Я устала.
МАРК. Еще не-не-немного, Теечка, прошу!