Просторный лифт поднял на второй этаж. Напротив распахнувшихся дверей были монументальные дубовые двери приемной. Приоткрыв дверь, я скользнул вовнутрь.
Кто тебя пропустил сюда, убогий? угрожающе поинтересовался горилла, делая шаг от двери кабинета мне навстречу.
Взгляд его переместился мне за спину, и я не стал терять времени. Мощный удар тяжелым ботинком со стальным носком в пах заставил его издать нечленораздельный вскрик и согнуться. Я сделал шаг назад и вновь ударил правой ногой навстречу сгибающемуся обезьяну, на этот раз в челюсти.
Туда нельзя, там совещание, полузадушенно пискнула секретарша.
Сейчас рядом с ним ляжешь, погрозил Олег, проходя к дверям.
Я вошел в распахнутую дверь. Он сидел во главе длинного стола грузный и оплывший плосколицый человек в темных очках. Остальные видимо были городской элитой: полицейский генерал, армейский полковник, осанистый священник и еще какие-то персонажи.
Все вон, негромко сказал я в наступившей тишине.
Ты, кто такой и что себе позволяешь? первым пришел в себя полицейский. Да я
Заряд картечи, угодивший в грудину, заставил его заткнуться.
Вон, откинув капюшон, повторил я. На этот раз возражений не последовало. Олег, присмотрите там за ними. Если что валите.
Мы остались в кабинете вдвоем. Он неспешно снял очки, блеснув черными вертикальными зрачками в желтых глазах, и трижды хлопнул в ладони, аплодируя:
Нашел меня все-таки. Молодец.
А тебе нечего было высовываться. Сидел бы в своем болоте и не лез, куда не следует.
Все такой же непримиримый? Да, кстати, может, выпьем за встречу?
Нет.
Жаль, хотелось продлить приятный миг, перед тем как расстанемся. Может, поговорим? он явно издевался надо мной.
Нам не о чем разговаривать.
Столько лет не виделись и не о чем? Я вот мэром стал, прошу заметить, всенародно избранным, а ты чем сейчас занимаешься?
Долги выбиваю.
Он клекочуще рассмеялся, тряся набухшим зобом.
Выбиваешь долги? Получается, служишь Мамоне? Так чем тогда ты лучше меня?
Чем лучше? Хотя бы тем, что не требую приносить мне в жертву девушек.
Какая мелочь, он пренебрежительно отмахнулся широкой ладонью. Люди убивают друг друга пачками, а тут одна девушка в год.
Хватит болтать, я повернул ручку трости и со звоном из ее конца выскочил длинный острый клинок. Положив трость на стол, я стал развязывать веревку.
Ты собираешься убивать меня этой зубочисткой? он встал из кресла, оказавшись как минимум на две головы выше меня.
Угу.
Самому не смешно? он одним движением разорвал костюм и сорочку на груди. Пытаться убить меня этим шилом?
Расправил свернутые вокруг тела крылья. Крупные чешуйки, покрывавшие его мощный торс, и впрямь выглядели несокрушимыми. Я бросил веревку на пол и, сняв плащ, повесил на спинку кресла. Он снял перчатки, обнажив лапы с мощными когтями.
А с лицом что делаешь? Грим?
Немного пластической хирургии, немного искусственной кожи, немного грима, он лениво обошел стол, приближаясь ко мне. Еще не поздно передумать. Я собираюсь стать губернатором, а тебе могу оставить город, идет?
Спасибо, не стоит, я взял в левую руку трость, нацелив на него, а правой выдернул из-за спины заткнутый за ремень джинсов двуствольный обрез десятого калибра. Святой Архангел Михаил, вождь небесных легионов, защити нас в битве против зла и преследований дьявола. Будь нашей защитой!
Ты что, совсем тронулся? он хохотал, глядя в стволы. Забыл, что свинец не берет нашу броню. Вот поэтому мы и правим этим миром, что вы, фанатики со своим богом, не желаете развиваться. Где твой бог? Людям он давно не нужен!
Да сразит его Господь, об этом мы просим и умоляем. А ты, предводитель небесных легионов, низвергни сатану и прочих духов зла, бродящих по свету и развращающих-души, низвергни их силою Божиею в ад. Аминь, спустил курки.
Хохот прервался, дракон смотрел на дымящиеся струи крови, хлещущие из ран в животе.
Но как?
Спецбоеприпас, ухватив трость двумя руками, с силой вонзил клинок ему в сердце. А ты говоришь, не желаем развиваться.
Провернул клинок, глядя как от боли сужаются черные зрачки. Пара резких движений и в разрезе показалось еще бьющееся черное сердце. Вырвал живой дымящийся комок, подошел к окну. Убивший дракона сам становится драконом, подумал я, жадно откусывая первый кусок сердца, с интересом рассматривая город. Текущая из разорванного когтями врага левого предплечья кровь постепенно из черной становилась красной, а окружающий черно-белый плоский мир обретал краски и объем.