Через какое-то время Веня с удивлением заметил, что совершенно нормально воспринимает идею существования Бога. Его не удивляют описания невероятных с точки зрения здравого смысла чудесных явлений и крутая метафизика материальных событий. «Это же очевидно!» восклицал он, радуясь заступничеству архангела Михаила за Ананию, Азария и Мисаила, трёх невинно осужденных отроков, брошенных жестоким царём Навуходоносором на сожжение в огненную печь.
Мама с удивлением поглядывала на сына и дивилась его податливости, говоря словами Александра Блока, к «несказуемому». С одной стороны, это радовало её, с другой настораживало. Уж больно труден путь верующего человека в мирских потёмках. И хотя говорят: «С волками жить по-вочьи выть», не должен истинно верующий человек, живущий бок о бок со зверем, выть по-звериному! Конечно, судьба христианских мучеников от древних времён и до недавних наших дней свята и возвышенна. Но какая мать пожелает телесного унижения своему возлюбленному чаду. Разве что София
Часть 8. Видение
Венедикт в очередной раз разлил по единой.
Это случилось пару лет назад. Я заканчивал роспись придела преподобного Симеона в храме на Поварской. Был тихий предрождественский вечер. Настоятель только что завершил исповедь и отъехал в Патриархию. Несмотря на приближение праздника, вокруг было немноголюдно. Из служащих, пожалуй, только матушка Наталья да алтарник Геннадий Васильевич. Кстати, вскоре после случившегося оба они почили. А я вот жив и несу эту странную тайну за всех нас троих. Может, оттого и тяжко у меня на душе, Юра, ох, тяжко.
Да что случилось-то, говори, перебил его товарищ, вновь разливая по единой «припрятанный» на дне бутылки остаток.
А случилось вот что. Сначала все мы услышали какой-то гул. Затем я почувствовал небольшую вибрацию воздуха. Эта вибрация рождала странное беспокойство, хотелось всё бросить и бежать сломя голову куда-нибудь, всё равно куда, главное, прочь и подальше. Повинуясь неясному влечению, я оглянулся. И тотчас передо мной, будто вырос из-под земли, возник киот с иконой преподобного Симеона Столпника. Этот киот, я отчётливо помнил, стоит слева от малого иконостаса в пределе преподобного Симеона. Я же находился в этот момент в главном четверике
Это пространственное несоответствие я обнаружил в своих воспоминаниях много позже. Но тогда, припав с горячей молитвой к образу, я ни о чём не мог думать и только повторял: «Отче! Огради нас Христа ради от супротивной силы!» «Обернись», будто ответил мне образ Симеона. Я обернулся. Храм был совершенно пуст. Только мать Наталья и Гена стояли у свечного ящика, неловко поддерживали сползающие на пол книги и растерянно оглядывались по сторонам.