Ой, лишенько! Пугается Дарина.
Максим приседает перед ним и щупает пульс за ухом.
Да он живой!
Максим толкает Игонькина. Тот открывает глаза и смотрит на всех мутным пьяным взглядом. Видит одноглазую старуху, отмахивается рукой.
Сгинь, нечистая!
Постепенно приходит в себя. Осматривает всех, находящихся на сеновале.
А вы чего здесь?
Так сказали, что вас убили, господин офицер, сообщает Исаак.
Кто сказал? Интересуется офицер.
Все поворачиваются к Скорику. Скорик крестится.
Он же лежал, как покойник. Ей Богу!
Со мной все в порядке, успокаивает всех Игонькин, Я, наверное, во сне сверху свалился.
Он загадочно подмигивает Дарине. Та, смущенно, опускает глаза в пол.
Ничего не побил, Серафим? Спрашивает Максим, Кости целы?
Игонькин ощупывает себя и обнаруживает, что под рубахой нет секретного письма. Он лихорадочно проверяет свои вещи.
Письмо пропало!
Все останавливаются. Игонькин поднимается наверх и переворачивает там сено. Все следят за его действиями. Игонькин обводит всех пристальным взглядом.
Максим незаметно поглядывает на всех, Исаак разводит руки в стороны, Милка качает головой, Дарина сочувственно вздыхает, дьяк Омелько крестится, Скорик плюется, кузнец Иван делает вид, что ему это неинтересно, хорунжий Чуприна задумчиво чешет бритый затылок, сотник Крутиус крутит длинные усы, а одноглазая старуха часто моргает своим единственным глазом.
Игонькин поднимается на ноги и растерянно ходит по сеновалу.
Это ж трибунал! Да что трибунал! Это позор на весь наш род Игонькиных.
Подожди причитать, офицер! Останавливает его сотник, Письма точно нет?
Как в воду кануло, разводит руки в стороны Игонькин.
Давай я ещё раз проверю, предлагает хорунжий.
Крутиус кивает. Чуприна проверяет сначала верхнюю одежду Игонькина, а потом его самого. Крутиус вопросительно смотрит в глаза Чуприне. Тот отрицательно вертит головой. Сотник вздыхает:
Да! История!
Это всё черный человек сделал! Крестится дьяк Омелько.
Чуприна задумчиво крутит на голове хохол:
Я одного понять не могу. Ну, и забирал бы этот чертов черный человек душу русича это ладно. А зачем ему письмо генерал-аншефа Суворова понадобилось?
Вопрос? Кивает сотник.
Всё! Выкрикивает Игонькин, Конец!
Все смотрят на него. Тот выравнивается и гордо выходит из сеновала.
Чего он? Спрашивает Дарина.
Пошёл смывать позор собственной кровью, объясняет Крутиус.
Это как?
Кончать жизнь самоубивством.
Услышав страшные слова, Дарина начинает причитать. Сначала тихо, а потом все громче и громче:
Ой, горенько какое!
За ней принимается причитать одноглазая старуха.
На кого ж ты нас оставляешь, соколик наш ясненький?
Их поддерживает Милка.
Ой-вей! Осиротеем мы без тебя, голубок ты наш молоденький!
А ну, цыц! Орет на них сотник.
Женщины мигом замолкают.
И без ваших воплей, внутрях водовороты играют, говорит Крктиус женщинам, а потом обращается к Чуприне, Пошли посмотрим, чтоб он какой глупости не наделал, а то потом за него перед графом Румянцевым отвечать придется по всей строгости военного времени.
Крутиус и Чуприна выходят. Все направляются за ними.
19
Молоденький Игонькин среди инструментов выбирает косу. Примеряет её к горлу. В хлев входят Крутиус и Чуприна. Крутиус громко кашляет. Игонькин поворачивается к ним с прискорбным видом.
А стреляться не пробовал? Спрашивает Чуприна.
Похороните меня под березою, в крайнем случае, под сосною, просит Игонькин, И маменьке отпишите, что погиб, мол, её геройский сын в неравном бою со смертельно опасным противником.
Не сумневайся, отпишем, кивает Крутиус, И место тебе хорошее подберём, соответствующее твоему стану. На кладбище тебе ж нельзя
Нельзя, подтверждает хорунжий.
По статуту не положено, объясняет сотник, Самоубивца.
На берегу можно.
Ага. Возле оврага.
Точно. Его там никто не найдет.
Игонькин пробует пальцем остриё косы. Режется. На пальце появляется кровь. Игонькин сунет палец в рот.
Самому косой не получится, комментирует Чуприна, Для таких целей лучше серп взять.
Ага. И наточить лучше, чтоб сразу, советует Крутиус, А то потом придется мучиться.