А ни за что! Невинно пострадавший! Молодец, дай воды глоточек!
Василий заметил в дальнем углу кадку с подтаявшим льдом. Подбежал, ковшом воды зачерпнул, старику поднес. Тот жадно выпил досуха, ни капли не оставил!
Уф! Век не забуду милости твоей, Вася! А, кстати, ребятки. Который век-то сейчас на дворе? Поди, лет триста здесь сижу.
Садко и Василий переглянулись, плечами пожали. Уж не сошел ли старичок с ума в этой темнице?
Сколько-сколько сидишь? переспросил Вася.
Но старик перебил окрепшим голосом:
Дай-ка еще водички, Вася!
Не давай! шепнул Садко.
Но как не уважить пожилого человека?! Шагнул Вася к кадке, вновь черпанул, подал старику. Старик второй раз выпил все до капли.
Ах, как славно! сказал старик, Еще зачерпни, будь ласков.
Василий в третий раз шагнул к кадке и обратно. Старик стал пить медленней, аккуратней. Садко с опаской за ним наблюдал, и в свете факела ему даже казалось, будто старик с каждым глотком набирается силы, становится крепче
А Вася простодушно подсел к старику на гнилую соломку.
Дед, а дед. А ты богатырей видал?
Старик аж поперхнулся!
А что, жив еще кто?
Да не. Никого не осталось.
Так не говори под руку!
И старик снова припал к ковшу, выпивая по глоточку. Василий смотрел на него с умилением.
Дед, а дед. А они так могли?
И Вася пальчиком вытащил из стены железные гвозди, держащие цепи.
Старик от удивления аж воду расплескал!
А теперь обратно втыкай! осипшим голосом сказал Садко.
Да ты че? удивился Вася.
Втыкай! настаивал Садко.
Не буду! уперся Вася.
Втыкай!
Не
И тут случилось такое! Старик медленно допил воду и превратился в Кощея! Цепи с грохотом упали на пол
Вася присвистнул: вот это да!
Не свисти, сказал Кощей, Примета плохая.
В один миг Кощей взмыл под потолок, схватил горящий факел и полетел вверх по лестнице, освещая огнем дорогу
Василий и Садко опомниться не успели, как наверху Кощей плечиком вышиб дубовую дверь и был таков.
Свобода! загрохотал Кощей, и его хохот перекатился булыжниками вниз по каменной темнице, туда, где с разинутыми ртами остались Садко и Василий.
Вот тут-то и понял Вася, какого врага держали в ледяном подвале!
Мигом взбежал он вверх по лестнице, выскочил наружу но было уж поздно. Над Новгородом черным вихрем летал и хохотал враг рода человеческого!
Горе вам теперь, новгородцы! прокричал Кощей и скрылся из вида.
И тут же над Новгородом поплыл тревожный гул со всех колоколен.
Горе, горе-то какое! кричали бабы, глядя в небо.
Но то еще было не горе горе еще впереди
Я не говорил вам, что в Новгороде, среди княжьих построек, была одна особенно высокая башня?
Эта башня всегда строго охранялась, хоть вход в нее был замурован еще в ту пору, когда правители земель новгородских звались не князьями, а царями. Видите, как давно это было!
С годами все уж и забыли, где именно в башне дверь, потому что стены обвил толстый плющ. Он тянулся до самого верха, где имелось одно-единственное окно. Сквозь это окошко ночами пробивался яркий свет. И чего только не брехали про башню новгородцы! Даже пересказывать ту ерунду не хочу. Все неправда: и про шабаш злых духов, и про заколдованную красавицу, и про дракона.
Но если ничего этого в башне не было, отчего же ночами в высоком окне горел яркий свет? Зачем же на дозоре стояли дружинники в кольчугах и с копьями? Никто в Новгороде не знал, что за тайна скрывалась внутри. А вам я скажу. Тем более что теперь это никакой не секрет
Внутри башня снизу доверху была набита сундуками с золотом.
Зачем столько запаса в городе, который и так от золота ломится? Во-первых, богатства мало не бывает. Во-вторых, если присмотреться к сундукам, станет ясно, что стоят они здесь давным-давно, и хоть сделаны из самого крепкого дерева, все равно уже почти разрушены. Старинные золотые монеты со всего света рассыпаются в башенной тишине. Но звон золотого дождя никому не радует слух. Ведь я же сказал, что башня уже сто, или может, двести, а вернее всего триста лет замурована
Кто же замуровал это золото? И зачем? Может, найдем ответ на верху? Подняться туда можно бы было по винтовой лестнице. Да вот беда за триста лет она так обветшала, что если ступит на нее нога тотчас вся лестница и обрушится. Но мы-то можем взлететь наверх, не касаясь ступенек! Полетели?