Так вот, о работе. Я был идеалистом! Не имея способностей к точным наукам, я остро завидовал Джонни, который был на короткой ноге с техникой. С детства мы вместе читали фантастику, хотя, в отличие от своего друга, я не вчитывался в описание технических подробностей. Меня больше привлекал полет воображения, вне зависимости от того, насколько придуманное автором можно было назвать научным. Роботы не в качестве бездушных машин, а как партнеры человечества! еще с детства заполонили мое воображение. Я прочитал все, что мог найти о наших искусственных братьях. Дошел даже до таких «древних» авторов, как Брэдбери и Азимов. Было безумно, невероятно интересно, как развивалась идея применения «электронных человеков» с момента ее возникновения, с первых шагов. Любопытно, например, что у Азимова роботы изображены неуклюжими железными механизмами, пахнущими машинным маслом. И эти чудовища уже имели интеллект. Неужели наделить робота подобным человеку мозгом казалось людям более простой задачей, чем придать ему благообразный вид? Это был очень интересный вопрос, и, понятное дело, я задавал его с точки зрения сегодняшнего дня. Но в те времена люди мечтали о роботах так, как умели. Азимов, правда, в конце концов, все-таки придумал робота, неотличимого от человека. Однако самым умным, обладающим телепатией, автор сделал все же традиционного дроида. Почему?
Удивительно, что Три закона роботехники были придуманы еще тогда, когда функциональных роботов не существовало и в помине. Значит, человек всегда стремился к партнерству с машинами, и мысль о создании искусственного компаньона давно казалась соблазнительной. Вся наша жизнь это попытка уйти от одиночества. Иногда нам даже это удается: кому-то надолго, а кому-то на очень короткий срок. А тут человечество получает такую уникальную возможность создать себе верного друга, который будет с нами всегда, вне зависимости от обстоятельств! Как такая идея могла не увлечь?! Вот я и увлекся, а Джонни поддержал меня. Более того, я думал тогда, что мне повезло. Я чувствовал себя счастливчиком в том, что со своей гуманитарной профессией смог проникнуть в робототехнику
Конечно, далеко не всегда я занимался интересными вещами. Напротив, работа моя в основном состояла из будней. Чаще всего мне приходилось трудиться над очень простыми задачами. Например, я изучал, какого роста должен быть робот, который развлекает ребятишек на детских праздниках. Что интересно, вопрос-то я исследовал, но мои рекомендации далеко не всегда удавалось применить на практике. Робот это сложный механизм, в котором совмещено много различных составных элементов: и батарея питания, и компьютерная память, и камеры, и сенсоры и тому подобные железки, сложным образом связанные между собой. Поэтому даже если речь шла всего лишь о размерах, диктовать было не во власти психолога. Свои рекомендация я мог только довести до сведения начальства, а дальше от меня ничего не зависело.
Ведь что получается? Сделаешь робота повыше или пониже, а у него изменится баланс и он не то что веселить ребят, а и шага ступить не сможет. Такое тоже случалось, и не раз! Истину, воплощенную в устойчивой конфигурации робота, удавалось находить только в тесном сотрудничестве с инженерами и программистами. Мне пришлось работать бок о бок с технарями, а Джонни ввел меня на их «кухню». Вот тут-то я и потерял свои «розовые очки», которые берег со времен чтения научной фантастики в детстве. Впервые увидел я роботов без прикрас. Сложные, напичканные железяками, пластиком и компьютерным кодом, они все-таки были предсказуемыми созданиями. Искусственными ходячими болванками, с компьютером внутри, не более того. Человек знал про них все. Пусть не каждый человек, но такие люди на свете были. Джонни отвечал на любой вопрос, который когда-либо возникал в моей голове. Я ума не мог приложить, кому я буду задавать теперь свои вопросы. Теперь, когда Джонни, так верившего в повсеместную роботизацию, погубил беспилотный грузовик Какая ирония судьбы!
Как Мелинда назвала свой автопилот? Точно, режим робота. А как назвать это, между прочим, вопрос не к обычным потребителям, а к психологам и маркетологам. Они решают задачу о том, что скорее купят: компьютер или робота. В зависимости от этого и называют! А я больше люблю разговорное слово «дроиды». Чаще всего я употребляю его, когда говорю о роботах без придыхания, осознавая, что это никакое не чудо. Надо сказать, что в последнее время слово «дроид» просится мне на язык все чаще и чаще. Но, похоже, что сейчас настает новый период любви к роботам. А после того как в нашей компании Симпл Роботс задались идеей электронного болвана с мимикой, я бы даже добавил, что это период слишком сильной к ним любви.