Я тоже молюсь. Так, вот, и молюсь. По-иному не умею.
И лицом в стену уткнулся:
Из-за меня она погибла. ИЗ-ЗА МЕНЯ! И потому нет мне ни прощения, ни покоя.
За любовь она погибла. Вердл осторожно тронул его за судорожно вздрагивающее плечо. Эх, не приучен я красиво говорить. Знаешь, каковы были ее последние слова? «Пусть хоть кого любит, только не эту. А я их любовью любоваться буду». Так-то, вот.
Она и мне такое шептала. Страт снова за молотом потянулся. Но только ей одной моя любовь достанется. Мне работать надо.
***
Уже пятый день Дом встречал его загробным молчанием. Такое бывает только тогда, когда его члены выезжают в столицу, но и в таком случае кто-то же его охраняет. Сейчас же никого.
И невзрачный помчался к «шефу».
У них кто в сторожах обычно бывает? Выслушав помощника, тут же спросил «шеф».
Савар, но и он ничего не знает. Зато, он вспомнил, что с ними уехала, знаете, кто?
Безыменная?
Она. Для нее специально коляску наняли.
Савар не пьяный, случайно?
Трезв, как стеклышко.
В столицу уехали?
Куда-то немного севернее. Теперь и Невзрачному начало передаваться сомнение «шефа».
Мне надо сильно подумать. Ты этого Савара еще раз «пощекочи».
А жаль, что «шеф» не высказал свои сомнения. Куда это эта шальная направилась? Севернее-то столицы. Там и дорог нет. Ведь там же ?
Он полагал, что уже разучился бегать, но вернулся обратно, и совсем не запыхался.
Что-то еще случилось?
К неям они уехали.
Это точно? вскочил с диванчика «шеф».
Больше некуда. Нет, дыхание-то сперло-таки после бега.
Откуда узнал?
Догадался. Это, разумеется, не аргумент, но «шеф» должен оценить.
Но «шеф» не оценил:
Это не обязательно. Безусловно, не обязательно. Для встречи с неями достаточно одного двух человек. Только, если?
Вот, это «только, если» и перевешивало.
А, если так, то прав, получается, помощник?
Что-то не так, шеф? Плохи дела?
Хуже некуда.
Почему? Вы же в свое время с неями дружили?
И не только с неями. Но неи сегодня мелочь. Не в них дело. Ты помнишь, на рынке я встречался с Гдларом Брхаар Рофом?
Не-ет.
Ладно. Это неважно. Этот человек предупреждал, что скоро на империю накинутся полчища варваров.
Теперь вспомнил. Но откуда?
Из-за моря. Очень своеобразный народ.
«Шеф» надолго ушел в себя, и Невзрачный стал изнывать от неприкаянности.
А, ты еще здесь?
И Невзрачный вздрогнул от громкого возгласа.
О чем я говорил?
О варварах.
Ах, да! О змеепоклонниках.
Змееносцах?
Нет, именно о змеепоклонниках. Истинное варварство: съедать тех, кому поклоняешься, причем, змеи основная их пища. И едят они их только сырыми.
Их так много?
Кого?
Змей?
Много. Я видел их змеиные фермы. Жуткое зрелище. Но больше всего змеепоклонники предпочитают змей, выросших в дикой природе. А узнать их можно по двум признакам: змеиным черепам на головах и обезображенным ядом свирепым лицам. И, знаешь, хоть мы и считаемся Бессмертными, но лучше самому покончить с собой, прежде чем они доберутся до тебя.
А Безыменная?
Меня это тоже тревожит. Если она так решила отомстить Страту, то она сошла с ума.
Я тоже так думаю. А мы на чьей стороне будем?
Я на своей, как обычно. А так? «Шеф» неуверенно пожал плечами. Почему-то, дважды разрушив Шатакканд, они не пошли дальше? И, без всякой связи со сказанным, добавил. Ты Трубача, кажется, знаешь? Сообщи ему, на всякий случай, про это?
Но, шеф?
Не обо мне, разумеется. Не хочу, чтобы варвары всю планету завоевали.
***
А ведь не ошибся Невзрачный. И теперь уже поздно выискивать, кто инициатор обращения за партнерством с варварами.
Наверное, варварам уже нечего было делать в Шатакканде, они пошли дальше.
Я немного не понимаю, шеф: они, так и, не вышли из лощины.
Ну, Тысячеликого-то это совсем не удивило. Продвижение вдоль русла реки, думается, сильно ограничивало продвижение армии, но татлаты извечные жители болот. Наверное, из-за этого соседние народы запоздало заметили их возросшую мощь. Но и заметив, не задавили появившуюся угрозу еще в зачатке.
Либо потому, что сами были уже слабы, либо по не обычному поведению татлатов. Они не уводили рабов, не захватывали земли, не угоняли скот. Их интересовали только металлы, все равно, в каком виде: в первую очередь оружие, но не гнушались забирать ни инструменты, ни кухонную утварь. Деньги, кстати, тоже металл.