Эй, не спи! Очнись. Дочка у тебя! услышала она голос акушерки. Да хорошенькая какая! Беленькая, ну, чистый Ангел!
Нина открыла глаза. Боль постепенно уходила из тела, и хотя начался озноб, ей стало легче. Теплая волна крови продолжала наполнять поддон.
Кровотечение остановлено! услышала она голос акушерки. Пусть здесь полежит, а потом в койку переложим.
Нина не слышала плача ребёнка, а только какое-то покашливание и сопение.
Жива дёвчока-то. Не плачет, отфыркивается. Мудрёно дело на свет родиться! сказала нянечка. Ишь, Ангелочек ясненький!
Она обмыла девочку под рукомойником, свернула треугольником подгузник из нескольких слоёв марли, запеленала её в байковое клетчатое одеяльце. Помещение отапливалось большой русской печью, и от её стенок шло приятное тепло.
Мать, как дочку-то назовёшь?
Ольгой, ответила Нина.
Ольга? Хельга по скандинавски значит «Святая»! Эк, куда замахнулись!
Но Нине было не до размышлений. Слабость охватила тело. К тому же было 4 утра, а в это раннее время самый приятный сон, и она задремала.
Вот говорят: «Ребёнок на свет родился!» продолжала рассуждать нянечка, как бы сама с собой, А какой вам тут свет? Тьма-тьмущая!
И рассветёт-то не лучше будет! Ноябрь, холод да ветер! Бедная дитятя! Ничего хорошего не увидит!
Если бы Нина понимала тогда, она бы возмутилась:
Ну, что вы такое пророчите! Всё хорошо будет, солнечно, ясно!
Девочка ни в чём нуждаться не будет, мы уж постараемся. Первый офицерский ребёнок! Вырастим здоровую и сильную! И талантливую! хотела бы возразить Нина.
Но она провалилась в полу-дрёму, а поэтому напутственных слов ПРОКЛЯТИЯ нянечки не слышала.
А слова, сказанные в час рождения, сбываются!!!
Утром нянечка подошла у Нине.
Ну, как ты, дочка?
Нина открыла глаза. Немного болела поясница, ног не чувствовала, голова кружилась.
Да ничего. Слабость ещё есть.
Ну, конечно, кровищи-то пол-ведра потеряла. Хорошо, акушерка опытная, а то бы с ангелами на небесах вчера встретилась!
Нина ничего не поняла, но стала вслушиваться.
Ангелы-то Богу служат. Сотворённые они, пола не имеют. Бог-то их шлёт на землю, нам грешникам помочь. Вот и тебе Ангелочка послал, знает, видно, что судьба у тебя будет трудная. Болеть всю жизнь будешь.
Это было второе ПРОКЛЯТИЕ. У Нины потемнело в глазах, и она потеряла сознание.
Эй, закричала нянечка, роженице плохо!
Прибежавшая акушерка поднесла к её носу ватку с нашатырным спиртом, и Нина очнулась.
Ишь, хлипкая какая! сказала нянечка. Выкарабкается или нет? Неизвестно!
Третье ПРОКЛЯТИЕ Нина услышала. Она не знала о силе воздействия слов, мало разбиралась в религиозных и магических вопросах, но здесь она мысленно отреклась от этих слов:
Не принимаю, не верю! Жить долго буду!
Это и спасло ей жизнь.
Не местные вы, видно. Откуда вы? снова заговорила словоохотливая нянечка.
Из Читы мы. Замуж вышла два года назад, за мужем уехала в Кенон.
Да, тёмное место. Как жить-то будете?
А мы хорошо живём! оптимистично начала Нина. Барак у нас светлый, тёплый. Муж мебель сам делает, паёк офицерский ему выдают, я сама шью что надо! Нина старалась говорить убедительно, чтоб нянечка опять не прорекла что-нибудь плохое. Мы ни в чём не нуждаемся!
Ну, хорошо, коли так. Значит, вырастите Ангелочка-то.
Глава 2. Новая жизнь
Нину выписали домой из роддома на десятый день. Георгий приезжал каждый день, хотя посёлок Кенон находился в сорока километрах от больницы, топтался у окна на ноябрьском пронизывающем ветру, передавал нянечке продукты для жены, которе были в офицерском пайке: солёную красную рыбу, печенье, сгущенку, сухофрукты, конфеты. Она очень хотела молока, но и это он достал с трудностями и привёз.
Нина тяжело восстанавливалась после тяжёлых родов: большая потеря крови, разрывы, слабость. Одна теперь радость была у неё дочка Олечка.
Ещё более счастлив был Георгий. Это маленькое тёплое чудо, так внезапно свалившееся на них в трудное послевоенное время, принесло ощущение семейности, уюта. Это то, о чём мечтал солдат на войне: вернуться домой, в семью, к жене, к детишкам. Это то, ради чего он воевал он: защитить и вырастить их.
И вот теперь в мирной жизни радостное событие появление дочери! Жизнь для него заиграла новыми радостными красками.