Не только потому, что Краузе пытался его убить, пусть и не зная того, поняла девушка, нет, здесь и что-то другое, она подозревала, что ее расспросы останутся без ответа.
Они с Ханой не брат и сестра по крови, вздохнула Надя, однако они похожи, оба очень скрытные, Хана тоже никогда не говорила о Краузе или о своей умершей дочери.
Но я ее и не расспрашивала, поняла девушка, я знаю, что такое потерять ребенка, пусть мой и не появился на свет, она опять услышала лепет:
Мама, мамочка рыженькая малышка ковыляла вслед за старшими мальчиками.
Их двое, Надя сглотнула, темноволосый и белокурый, как Максим. Но Максим не вернется из СССР, его пожрал молох, услышав о решении Павла, Надя сказала сестре:
Ничего другого ждать не стоило. Он не покинет страну, пока семья не окажется в безопасности, Аня отозвалась:
Хотя бы Иосифа выпустили, они позвонили в Вену, куда прилетел поэт, но ты права. Кажется, мы не скоро увидим Павла, радио захрипело.
Доброе утро, Мюнхен, бодро сказал диктор, сегодня среда, шестое сентября. Пока температура в городе и окрестностях плюс десять градусов, но днем ожидается теплая погода Пьер нажал на кнопку.
Машина едет, тихо сказал кузен, пригнемся, фонарь над воротами замигал, створки разъехались в стороны. Иосиф описал им шейха Али Хассана Саламе.
У нас нет фотографий мерзавца, добавил полковник, но словесный портрет получился подробным, благодаря Надя подумала:
Благодаря Хайди. Надо позвонить Иосифу, сообщить, что Саламе здесь, она не разглядела пассажира блестящего черным лаком мерседеса.
Наверняка, это Ритберг, Пьер словно услышал ее отправляйся в телефонную будку, набери олимпийскую деревню, Надя откликнулась:
Погоди. Кажется, шейх явился не один, в конце улицы показался старый BMW. Пьер положил беретту на колени.
Посмотрим, что это за новые гости.
Ложечка задрожала, кофе просыпался на пластик стола. На кухне особняка стояла американская машинка, однако Хайди предпочитала варить кофе на плите. В ее багаже лежал медный кувшинчик на длинной ручке, купленный на базаре в Дамаске.
Когда мы с Маленьким Джоном только приехали в Сирию, она прислушалась к работающему в гостиной радио, нас тогда забрал из пансиона Альзиб, Хайди понятия не имела, где сейчас ее старые друзья.
Я живу словно на Луне, она заставила себя успокоиться, я отправляю открытки американской подруге, но мне только иногда приходят весточки, письма из Америки, разумеется, были полной фикцией.
На случай, если Саламе захочет что-то прочесть, Хайди вытерла стол, но он не интересуется моей корреспонденцией, так называемые подруги писали ей об учебе в колледже и семейных новостях. Моссад аккуратно менял почерка и наклеивал на открытки положенные марки.
У них есть работники в Америке, вздохнула Хайди, и вообще, где угодно. Если мы с Альбатросом исчезнем, нас все равно найдут, отправляя весточки Альбатросу, Хайди не ждала ответа. Такое было бы слишком опасно.
Саламе насторожился бы, она поставила кофе на плиту, я американка, у меня нет европейских знакомств, она надеялась, что Иоганн сейчас в Мюнхене.
Саламе мог отправить его на верную смерть, Хайди могла только ловить обрывки разговоров, его могли застрелить, если Саламе понял, что Иоганн не тот, за кого он себя выдает
Жизнь без Альбатроса была для нее бессмысленна. Они старались не разговаривать о будущем, но Хайди знала, что Иоганн надеется спрятаться от Моссада.
Юсуф обещал, что нас не тронут, оглянувшись на дверь, она зажгла сигарету, может быть, так и случится?
Саламе не возражал против курения, однако из соображений скромности Хайди никогда не доставала сигареты на людях.
Они сейчас в гостиной, напомнила себе девушка, его приятель здесь не появится, Саламе не пустит его на кухню, шейх разбудил ее четверть часа назад.
Хайди провела беспокойную ночь, ворочаясь в широкой постели. Ей почему-то казалось, что Альбатрос должен позвонить на виллу.
Или приехать, чтобы меня спасти, ей захотелось улечься в кровать в обнимку с телефоном, девушка, друг Юсуфа, обещала нам помочь, но можно ли ей верить?
Хайди все время ожидала треска дубовых дверей виллы и звуков перестрелки.