Помимо воли. Ну, не кислое. Но кисловатое.
Надо было отбиваться, даже наступать. Но её покинули силы. Она легла на двуспальную кровать и пролежала в ней одна до вечера. Благо, был выходной.
Муж пришел вечером, после бассейна. Лег рядом и приобнял ее. От него немножко пахло хлоркой.
УБИЙЦА
Непонятно, почему в мире так устроено. Старший брат почти всегда умён и успешен, а младший брат, как правило, недотёпа.
Старший брат Гена жил в центре в старой квартире и только что купил новую стиральную машину. Младший брат Митя приехал забирать старую машину «Вятку». И тут тоже сказалась его непрактичность. Вместо того, чтобы отвезти её к себе, он решил отдать машину в церковь. Гена не возражал, только это было как-то странно.
Митя появился в компании с одним православным из общины при церкви. Православный был небольшого росточка, суетливый, бородатый, на каждой щеке он имел по глубокой морщине, которые были заметны даже тогда, когда лицо его оставалось спокойным.
Это Виталий, представил православного Митя.
Очень приятно, пробормотал Гена. Он не любил, когда чужие люди приходили в дом.
Где она?
Там на кухне. Я её отключил, и немного выдвинул, как сил хватило.
А она, простите, работает? спросил бородатый Виталий.
Работала, по крайне мере. Гене этот вопрос показался бестактным. Дают тебе бесплатно машину, бери, и нечего разговаривать.
Младший брат со своим приятелем прошли на кухню. Пыхтели, напрягались, через десять минут выволокли машину в прихожую. Сами при этом раскраснелись, вспотели и повеселели.
Гена собрался открыть вторую створку входной двери, чтобы машина прошла, а Митя сказал:
Погоди. Я спущусь, посмотрю, грузовик на месте.
Проходя мимо старшего брата, Митя сказал ему негромко:
А знаешь, кто это? Митя кивнул на бородатого Виталия, который с интересом разглядывал корешки книг.
Нет.
Он убийца. За убийство восемь лет отсидел. Ты не бойся, он сейчас исправился. Воцерковился. Праведную жизнь ведёт.
А я и не боюсь, зло прошептал Гена. Ты зачем его сюда привёл?
А что такое?
Ничего. Ты бы, блин, кого похуже сюда притащил. Тут Гена сообразил, что похуже, пожалуй, и некого.
Митя ответил со своей обычной раздражающей беззаботностью:
Не парься, я сейчас вернусь.
И ушёл. И оставил его одного. Наедине с убийцей.
Читать любите? спросил Виталий, обернувшись.
Простой вопрос поставил Гену в тупик. Он долго думал, прежде чем ответить.
Люблю, в итоге выдавил он из себя.
И я люблю, улыбнулся Виталий. Только я больше литературу историческую. А вы историческую, я смотрю, что-то не очень
Тоже люблю, поспешил ответить Гена. Не стоило перечить такому человеку.
Я раньше на гитаре играл, продолжал убийца. А теперь перестал. Как начинаю играть, вся духовность куда-то пропадает. Понимаете?
Ага, Гена чувствовал некоторую слабость. Виталий, тем временем, приблизился к нему вплотную. Ходил он на слегка согнутых коленях, пружинил, широко расставляя носки в сторону.
Хозяин, сказал он Гене. Может чайку?
У меня есть мармелад, быстро проговорил Гена, отводя глаза в сторону. Взгляд у душегуба был неестественный, пристальный, но зрачки его при этом еле заметно двигались из стороны в сторону. Митя вернётся, убью, подумал Гена. Если, конечно, сам останусь в живых.
Пришли на кухню. Гена случайно облился водой, наливая её в чайник. Сели с кружками друг напротив друга. Как ни крути, иначе сесть не получалось. Всё свободное место заняла новая стиральная машина. Она стояла в центре кухни, и теперь уже не радовала, а раздражала хозяина.
Вы, знаете, сейчас люди говорят, что очень много указаний на близкий конец света. Вы об этом что думаете?
Конец света до сего дня интересовал Гену гораздо меньше, чем уроды, которые ломают калитку у него во дворе, однако, отвечать надо было быстро и складно, потому что Виталий взял со стола нож, чтобы намазать масло на печенье «Юбилейное».
Вы знаете, я об этом не задумывался. Гена попытался по-детски, беззащитно улыбнуться. Кажется, у него неплохо получилось.
Правильно, Виталий нахмурил брови и стал серьёзным. Потому что написано, что о дне, об этом, и часе никто из нас не может знать.
Гене стало легче. Они начали находить общий язык. Может быть, всё и обойдётся.