Паренёк так глубоко увяз в своих замыслах, что даже не заметил прихода матери. Увидел только чашку с душистым борщевиком. Повёл носом, фыркнул и шумно отхлебнул. Вторым глотком осушил чашку и прокрался в дом. Спустился в бункер в поисках нового схрона. Он припомнил, что «ночной» зал тоже расширялся, а ремонтные работы были в самом разгаре. Значит, где-то есть лазейка.
Чертёнок нашёл её сразу в вентиляционном отверстии мальчик его комплекции поместится без труда и ущерба для осанки. И обзор то что надо! Мать будет править бал ночью, а, значит, некому за ним уследить. Чёртик торжествующе заверещал и, весело подскакивая, направился к выходу. Вряд ли, думал он, увиденное ночью будет чем-то отличаться от тех, предыдущих беспутств, но сегодня частью этого разнузданного и ненасытного копошения будет она девушка с розовыми волосами
Всё свершилось и сошло Чертёнку с рук. Мать его не пасла, только зашла пожелать спокойной ночи. Мальчик выждал с полчаса, выпрыгнул из кровати, соскоблил с тельца фланелевую пижаму и переоделся в чёрное. Бесшумным и невидимым ниндзя он скользнул в бункер, забрался в вентиляционную нишу, настроил самодельный бинокль и затаился.
Вечеринка-вакханалия была в самом разгаре. Чёртик не стал сразу искать в толпе извивающихся-содрогающихся тел знакомые лица сегодняшних прибывших. Он поглощал зрелище целиком: фантасмагорические корчи, изгибы, прогибы, выгибы, неправдоподобные акробатические трюки, скотские, уродливые и притягательные. Хитросплетение потных, распалённых, полу- и обнажённых тел, вибрирующие в мышечных спазмах чресла, хватающие воздух рты, разорванные в криках, стонах, воплях разочарования, яростном рычании и плаксивом скулеже. Чертёнок и раньше видел это свирепое смешение тел, отбивающихся рук, скрестившихся ног, спутавшихся волос. Жмурился и широко открывал глаза, рассматривая, как женщины седлают мужчин, а мужчины терзают женщин и друг друга, расцарапывая спины, ягодицы и бёдра. Что-то похожее он смотрел по телевизору на «дискавери», но там вонзались друг в друга звери, а тут Впрочем, мальчик уже не видел разницы.
Он мотнул головой и сфокусировался на деталях. Вот мать, управительница блудящего вертепа, вышагивающая мимо бьющихся как в лихорадке тел, сплетённых змеиным клубком, перешагивающая через раскоряченных на четвереньках, блюющих развратников, отравившихся похотью. Разносит алкоголь, траву и снежно-белый порошок, насыпанный ровненькими горками, как кучевые облачка. К подносу тянутся десятки, сотни алчущих рук, ухоженных, с ярко-красным маникюром или потрескавшиеся, с облупившимся лаком и изжелта-синими ногтевыми пластинами. Мать заливает ледяной хмель прямо в распахнутые ковшами глотки. Складывает губы трубочкой-жерлом и выдыхает, поджигая косячки в окривевших от сладострастия ртах.
Вот тот самый, сегодняшний пижон Пупсик, в накрахмаленной сорочке, разорванной на груди, безвольной куклой разбросался на диване. Смятые брюки валяются рядом. Пуговицы уже растащены и проглочены неразборчивыми хищными шлюхами. Уложенное лучшим барбером каре топорщится вороньим гнездом. Остекленевшие глаза остановились на поблёскивающем в пупке пирсинге у скачущей на нём обкуренной молодой девахи. Вторая, чуть постарше и попотрёпаннее, сидит в изголовье и водит руками по его впалой безволосой груди, выкручивает, как колёсики приёмника, его соски. Опрокидывает свою голову назад и гортанно хохочет. Третья, лет шестидесяти, золотозубая, с искусственным загаром, выжженными «супрой» волосами, как изголодавшаяся шавка, вылизывает его ступни, обсасывая напедикюренные пальцы. Пупсик закатывает глаза и протяжно мычит. Вокруг дивана столпилось несколько десятков одурманенных мужчин и женщин, жаждущих урвать свой кусок свежей проклятой плоти.
Тошнота комочком иголок подкатила к горлу Чёртика. Он сделал глубокий вдох и снова всмотрелся в агонизирующий человеческий муравейник. В дальнем углу он заметил её. Девушка, вжимаясь в стену, затравленно озиралась по сторонам. Жирный, заросший густой чёрной порослью гориллоподобный мужик в полуспущенных трусах надвигался на неё, косорото скалясь и рыча. Он сграбастал девушку в обезьяньи объятия, одной рукой разрывая футболку на её груди. Она отчаянно отбивалась, но волосатая глыба распалялась ещё сильнее. Его ручища уже вовсю шарили по обнажённой груди девушки, ошмётки разодранной футболки болтались по бокам. Чёртик, сжав зубы, не отрываясь следил за происходящим. Глаза приникли к окулярам бинокля, врезающимся в кожу. Он радостно вскрикнул, когда разглядел, как егоГвен наклонилась к лицу гориллы и укусила его за ухо. И тотчас же поддала ему коленом в пах. Мужик взвыл и мешком повалился на пол.