Нет у меня проблем, сопротивлялся я.
Ну-ну, усмехнулся внутренний голос. Дай Бог тебе здоровья и гладкой дороги.
Через минуту я обнаружил, что у меня сломался фотоаппарат.
Типун тебе на язык, сказал внутренний голос.
***
Я вышел из дома.
Москва хорошеет и хорошеет. Машин стало меньше, водители еще вежливее, трамваи ходят чаще и тише, вместо разбитого асфальта появилась красивая плитка, на которой можно было играть в шахматы, шашки и даже в «чапаева».
За безбилетный проезд штраф 1000 рублей, сообщил приятный голос в трамвае.
Так было и раньше.
Стабильность! обрадовался я.
***
Купив продукты, я удивился увесистому четырехзначному числу в чеке.
Раздели на 65, посоветовал внутренний голос.
Разделив, я удивился еще больше.
Жрать надо меньше! сказал внутренний голос.
***
У метро появились лотки, где продают, варежки, платки и никому не нужные побрякушки. Вроде, это незаконно, но в Москве не надо ничему удивляться. Посреди людского потока, как и годы тому назад, стояла женщина с плакатом на груди: «Меха на ВДНХ». На одном из павильончиков я прочел: «Coffee and the City».
Вроде еще Лужков запретил названия на английском, напрягся я.
Зато американский «Бургер Кинг» написан по-русски, хихикнул внутренний голос.
***
В метро исчезла реклама. В стенах остались крючки, вызывающие ностальгию по красивым девушкам, предлагавших отдых на море и шубки. Вместо этого суровый голос заставлял посмотреть на соседа, и, если он ведет себя подозрительно, сдать его полиции. Я посмотрел на соседей по эскалатору, а они посмотрели на меня. Слава небесам, мы все были не очень подозрительные.
***
Количество планшетов и смартфонов в метро увеличилось. «Москва снова стала читающей!» корыстно обрадовался я, вспомнив, что надо бы и в издательство заехать. Однако, заглянув соседям через плечо, я увидел, что они играют в какие-то непостижимые для меня компьютерные игры.
***
Московские женщины, как всегда, были красивыми, усталыми и немножко серьезными. Мужчины тоже были серьезными и не обращали на женщин внимания. «Теперь знакомятся в сети», напомнил мне внутренний голос.
***
Совсем мало времени. Бегом на выставку Серова. Там я хочу быть один. Иначе все смешается. Толпа у «Девушки с персиками». Да, это шедевр! А какое замечательное освещение сделали устроители выставки! На экране компьютера картина так не смотрится. Я достаю телефон и украдкой делаю снимок. Меня тут же хватают за руку фотографировать нельзя. Почему? А потому! Не ищи смысла там, где его нет. Наверху, в филиале Третьяковки снимать можно, а тут нельзя. Без всяких почему. Портрет Коровина. Ну и мужик! Красивый, добродушный, талантливый, в глазах чертенята. Художник и писатель. Преклоняюсь. Я бы на месте женщин влюблялся только в таких.
Наверху искусство двадцатого века. Петров-Водкин, Шагал, Малевич. Вот и «Черный квадрат». Потрескавшийся. Вероятно, самый первый.
Это первый? спрашиваю у смотрительницы.
Других не держим, нерешительно отвечает она.
Я не фанат Малевича. Особенно не люблю его философию, которую он развел вокруг своего квадрата. А его слова: «И я счастлив, что лицо моего квадрата не может слиться ни с одним мастером, ни временем Я не слушал отцов и я не похож на них. И я ступень»
Про оригинальность идеи я промолчу. Про его скромность тоже. На маркетинг у него замечательный. Хвали себя сам, другие подтянутся.
***
«Музеон» музей на открытом воздухе. Ничего не нравится, но каждый раз брожу между скульптур с некой надеждой. Уродливый Ломоносов, слащавый Есенин на фоне березок и скворечника. Странная скульптура мужика с гранатой и согнутым мечом. Знаю, конечно, что это такое, но сейчас не нравится. Может погода влияет?
***
Музей «Дом на набережной». Подъезд номер 1. Директор вдова Юрия Трифонова Ольга Романовна Трифонова. Прошу познакомить. Она улыбается, но лицо волевое, жесткое. Фотографирую, обещаю фото не ставить в соцсетях. Выглядит она прекрасно меня переживет. Долгая беседа о терактах в Париже, о привычках Трифонова, о моей судьбе.
Программист?
Физик.
В Миннесоте не была. Там леса есть?
Много, как в Карелии.
Давайте я вам книгу подарю из библиотеки Юрия Валентиновича. Хотите «Долгое прощание»? Нравится?