Я развешивала бельё во дворе под навесом, и улыбалась. Вспомнила, как вывесила в первую нашу зиму в Краснодаре свои и Димкины джинсы. А потом принесла их в комнату, и они сами по себе стояли на полу, а мы с Митькой бегали вокруг них и хохотали как ненормальные, потому что никогда раньше не видели подобного зрелища. В Баку не бывало морозов. А теперь в Баку нет моих друзей. Обострившиеся межнациональные отношения разогнали их по всему миру. Кто в Москве или Волгограде, кто в Израиле или Турции, и я только спустя десятилетие стала узнавать, что этот мой знакомый, оказывается, армянин, а тот еврей.
Теперь моя старая записная книжка больше не пригодится. По всем бакинским телефонным номерам ответят мне чужие голоса. Я достаточно хорошо знаю азербайджанский язык для того, чтобы понять фразу: «Такие здесь больше не живут». А, может, скажут и по-русски. Это будет калькированный перевод человека, думающего на другом языке. Вместо: «Не туда попали», у нас говорили: «Туда не попали». Только сейчас это уже не будет так смешно, как раньше.
Я любила Баку и не мыслила города, по которому сколько не гуляешь, никогда не выйдешь к морю. И вот теперь в таком городе живу. Но я люблю и Краснодар, прощая ему отсутствие моря и заледеневшие джинсы, как он прощает мне белорусское происхождение, любовь к азербайджанской кухне, незнание казачьих песен и независимость суждений о чём угодно, в том числе, и о нём самом
Около семи вечера по воскресеньям наше маленькое семейство, такое одинокое в городе, где мы так и не завели толком друзей, ездит в плавательный бассейн. Не столько из любви к спорту, сколько из желания искупаться там под душем за неимением своего, ну, и поплавать, конечно, тоже. А летом я обычно, как стемнеет, выхожу в огород, раздеваюсь догола и обливаюсь водой из ванночки, простоявшей весь день на солнце, совершенно не заботясь о том, что через редкую изгородь мой обнажённый силуэт могут увидеть соседи.
Вообще-то это заболевание носит название эксгибиционизм. Но подсмотреть эту сценку мне хотелось бы. Как называется извращение этого рода, забыл.
Вечерами в нашем «читальном зале» тихо. Три разнокалиберных фигуры лежат в ряд на внушительных размеров чужой тахте. Сегодня Димка читает «Записки Шерлока Холмса», я «Опыты» Монтеня, а Андрей очередной томик из «Библиотеки фантастики». У нас разные вкусы и пристрастия, но если с сыном я могу о многом поговорить, то с мужем ни о чём, что не вызвало бы у меня раздражения. Тем не менее, мы почему-то называемся семьёй.
Линия жизни
«Это уголовное дело ляжет на пыльную архивную полку, и пройдут годы, и вырастут дети Светланы Шаповаловой, и так и не узнают тайну гибели своей мамы. И жить им в обществе, в котором ни один гражданин не может быть уверен в своей защите ни при жизни, ни после смерти». Я поставила последнюю точку в своём материале, и подрабатывающий у нас художник Лёша Горелов тоже закончил работу над рисунком к статье, который я ему заказывала.
Ну, как? спросил он, любуясь собственной работой и одновременно напряжённо всматриваясь в моё лицо, чтобы понять, понравилось ли его творение.
Хорошо Да, хорошо. Так я его себе и представляла.
На фоне деревенского домика и полной луны крупным планом изображена верёвочная петля. Статью я назвала «Мёртвая петля» и поставила подзаголовок «Провинциальная жизнь провинциальная смерть».
Странная штука наша судьба, да? Живёшь-живёшь себе и не знаешь, сколько тебе ещё осталось. Что-то делаешь, планируешь, умничаешь, а потом раз и всё. Как это было у Джона Леннона? Жизнь это то, что происходит с тобой, пока ты строишь другие планы. Когда я принимаюсь философствовать, меня не очень заботит то, что никто не слушает.
Женщины обычно величают философией наивные вопросы, на которые в детстве им не смогли дать ответа родители.
Вот интересно: если по руке можно определить, сколько лет суждено жить человеку, то, значит, придя в морг и обследовав десятки (или сотни) трупов молодых людей, можно убедиться, что у всех у них короткие линии жизни? Но ведь это не так. Или так?
Сходи да проверь, флегматичный Лёша никогда и ни о чём не спорил. А вообще вот у меня тут есть забавная такая книжечка про хиромантию. Если интересно, можешь посмотреть.
Лёша порылся в своих папочках и рулончиках и положил мне на стол перепачканную тушью книжонку, на одной из страниц которой была нарисована рука и дано описание каждой линии.