Я подошел к двери и глянул в глазок. Лестничный коридор теперь освещала зажегшаяся с наступлением темноты люминесцентная лампа. Перед дверью стояли двое мужчин примерно одного роста, один из них похудее и в кожаном пиджаке, а другой в чем-то сером. Они позвонили еще раз. Я начал открывать дверь. Тот, что был в кожаном пиджаке, заглянул в щель.
Марк Меерсон? спросил он.
Я могу вам чем-то помочь? отозвался я.
Хорошо, что мы застали вас дома, вежливо улыбнулся тот. Я оставлял вам сообщение на автоответчике. Я капитан Ленский, уголовный розыск. Это мой коллега, он указал на своего безмолвного спутника, разглядывавшего двери соседних квартир, капитан Стромнилов. Мы можем поговорить внутри?
Я кивнул со смутным чувством недоверия и отступил в сторону, открывая дверь шире. Оба зашли осматриваясь. От Стромнилова пахнуло густым сигаретным дымом. Он оказался крупнее, чем выглядел в глазке. Ленский, успел заметить мою сумку возле входной двери. Потолкавшись в коридоре, они прошли в зал. Закрыв входную дверь, я проследовал за капитанами.
Стромнилов разглядывал книги, стоящие на полках за стеклянными дверцами мебельной стенки, окинул взглядом комнату, прошел к окну и выглянул, протиснувшись для этого сбоку стола, на котором лежал фотоальбом, оставленный Сергеем Геннадьевичем. Ленский не так интересовался окружающей обстановкой, он тут же повернулся ко мне.
Вы уезжаете куда-то? спросил он, изобразив перед этим минуту раздумий, хотя было ясно, что этот вопрос назрел у него в голове еще, когда он увидел сумку с вещами в прихожей.
Надеюсь, я не под подозрением? поинтересовался я, усаживаясь в кресло и жестом приглашая сесть гостей. Но те не обратили внимания и остались стоять.
Почему-то все об этом спрашивают, когда к ним приходят из полиции, саркастически проговорил Стромнилов, продолжая смотреть в окно.
Так вы уезжаете из города? спросил Ленский.
Нет. Но я думал, речь пойдет о Вольском. Вы предполагаете, что его убили?
Нет, мы знаем, что его убили, ответил Ленский и прошелся по комнате к выходу и обратно. Обстоятельства его смерти довольно запутаны. Для разрешения ряда вопросов, которые у нас есть, мы хотим видеть картину последних дней его жизни в целом. Мы должны поговорить и о вас, и о Вольском, и о вашей совместной работе. Скажите, какие именно обязанности вы выполняете в качестве редакционного фотографа?
В основном фотографирую. Отбираю на первичном этапе наиболее удачные кадры. Обсуждаю с журналистами подходящие для их материала снимки.
Кто назначает темы для ваших фотографий?
Редактор, главный редактор и журналисты.
Правильно я понимаю, вы работаете одновременно с журналистами, выезжаете с ними, они вам говорят, что нужно снять?
Иногда я выезжаю отдельно. Это производственный процесс, зависит от обстоятельств.
Как давно вы знаете Павла Вольского?
Примерно три года.
Часто ли вы работали с ним?
Да.
За время совместной работы Вольский стал вашим другом?
Скорее оставался хорошим знакомым.
Вы работали с ним над его последней статьей? задал вопрос Ленский и замер, наблюдая за моей реакцией.
Нет. Он только вскользь упоминал о ней.
Стромнилов и Ленский переглянулись. Это был первый раз, когда Стромнилов оторвался от окна.
Вы не были задействованы в работе над статьей? внимательно вглядевшись в мое лицо, переспросил Ленский и затем вновь обменялся взглядом со Стромниловым.
Как я уже и сказал. Не был.
Что вам о ней известно?
Да ничего не известно.
Она ведь посвящена научному открытию?
Что-то в этом роде, согласился я.
А конкретнее?
Ничего конкретнее мне об этом не известно.
Похоже, этот ответ не очень их устраивал. Ленский озадачено помолчал. Стромнилов смотрел через комнату на меня.
Вы считаете, произошедшее с Павлом как-то связано с профессиональной деятельностью? спросил я.
Ленский кивнул, давая понять, что услышал мой вопрос, но вместо ответа продолжил задавать свои:
К этому мы вернемся позже. Кто еще знал, что Вольский работает над статьей?
Без понятия.
Он просил вас держать втайне от коллег и знакомых его работу над последней статьей?
Нет. Да он говорил о ней меньше, чем о других своих статьях.