Роза Филипповна. Так вот я и говорю. Насела она на Серёженьку с квартерой-то с этой. А так получилось, что ближе-то меня у него и нет
Глухоревская. Вы ему кем приходитесь?
Роза Филипповна. Выходит, самый близкий человек
Глухоревская. Говорите по существу! Родственница вы Орлову или кто вообще будете?
Роза Филипповна. Оно ведь как в жизни бывает. Чужой человек иной раз ближе родных становится. Любили мы друг друга больше жизни
Орлова. Что вы несёте?! Вы же ему в матери годитесь!
Глухоревская. Значит, вы ему чужой человек?
Роза Филипповна. Какая же я чужая? Я же говорю
Глухоревская (теряя терпение). Хорошо. Как давно вы знали Сергея Николаевича Орлова?
Роза Филипповна. Да уж давно. Давно, голубушка.
Орлова. Полгода назад непонятно откуда взялась. Аферистка она, тут и думать нечего. Такие вот ушлые особы выискивают одиноких мужчин и квартиры у них отнимают.
Роза Филипповна. Да что ж ты плетёшь?! Гореть тебе в аду!
Глухоревская (Орловой). Вы осторожней со своими обвинениями! Выбирайте слова! (Обращается к Синицыной.) Не волнуйтесь, вспомните: как вы познакомились с Сергеем Николаевичем?
Роза Филипповна. Да я уж и не помню. Память у меня никудышная По голове мне стукнули, так я после того многого и не помню. Болею Вчерась так всё в груди сдавило, так сдавило, что насилу отпышалась. (Видя, как судья, нервничает, торопливо говорит.) Не помню, голуба, как зазнакомились, не помню. Можа, и в кафе А стал Серёженька мне роднее всех. И я ему. Он тода уже с этой змеюкой расстался. Ухаживала я за ним, стирала, готовила. Он-то учёный, весь в науке, в науке. К жизни совсем не приспособленный. Прямо как дитя малое. Я ему и за жену, и хозяйка в доме
Орлова возмущённо фыркает.
Глухоревская. А почему Сергей Николаевич на вас квартиру оформил? За то, что вы ухаживали за ним? Есть договор?