Вход в дом обрамляют с двух сторон парными надписями-стихами на красной бумаге, которые называются чунь-лянь / chunlian. Они приветствуют весну, призывают счастье, здоровье и удачу в делах. Ну, вот, например: «Зима ушла, горы чисты, вода прозрачна», надпись с одной стороны двери. Ей вторит строчка иероглифов с другой стороны: «Весна пришла, птицы запели, цветы распустились». Где места поменьше, на дверь часто прикрепляют пару золотых или красных рыбок, головами друг к другу, ведь слово рыба произносится созвучно с «избытком» юй / yu. Богатство в дом!
А еще дома и на работе принято вывешивать на двери и стенах иероглиф фу / fu счастье, удача. Причем вверх ногами. Почему?
Потому что «перевернуть» по-китайски звучит так же, как и «прийти», дао / dao, и значит: «Добро пожаловать, счастье!»
Спать нельзя: пришла весна
Если вы любите спать по ночам, а с нами, людьми, это бывает, то знайте: в китайский новый год, который длится неделю, вы заснуть не сможете. Еженочно фейерверки взрывают небо и освобождают пространство от злых духов, а вас от сладкого бремени сна.
Традиция идет из древности, когда зажигали бамбук и его колена лопались с треском и хлопаньем. «Огненный дым», хо-янь / huoyan и «взрывающийся бамбук», бао-чжу / baozhu так до сих пор называют фейерверки и хлопушки. Их грохот отгонял от дома чудовище, его звали нянь / nian. По легенде, в 30-й день 12-го лунного месяца оно пожирало людей и скот, и тогда добрые боги посоветовали отпугивать демонического зверя горящим бамбуком. Проведав, что он боится алого цвета, на окна и двери принялись прикреплять полоски красной бумаги, отсюда и нынешние парные благопожелательные надписи. По-китайски праздновать новый год «пережить няня», го-нянь / guonian. А нянь стал означать «год».
С изобретением пороха в эпоху Сун (9601279) бамбук заменили пороховые хлопушки (инновация, однако!), и страшного зверя стали прогонять с гораздо большей эффективностью.
Лучше бы они этого зверя и прочих духов где-нибудь в степи гоняли, подальше от жилья! сказал Сеня, взглянув на Старину Суна. Тот как перелистывал альбом иллюстраций к ксилографическому изданию «Сна в красном тереме» XVII века, так и продолжал не торопясь перелистывать. Мудрец знал, что Сеня отходчив, и вообще, если хочешь ужиться, надо уметь кое-что пропускать мимо ушей. Поехал я как-то с подругой в город Чэндэ на новый год, на китайский новый год, конечно. Чэндэ это километров двести с лишним к северу от Пекина, в горах, там бывшая императорская летняя дача. Ну, да не про нее речь. В лучшей гостинице городка никого нет, пусто, такое впечатление, что только мы и заехали. Попросил номер получше и потише, чтобы не на улицу выходил. Я-то знаю, что такое китайский новый год! Нам дали приличный номер на втором этаже, с окнами в тихий переулочек. То, что надо. Да. И вот наступает двенадцать тут как забабахает за окном! То ленты пулеметные, то взрывы. Смотрю в окно, оказывается, в этом переулке прямо напротив нас лавка, где этими петардами торгуют. Народ покупает и тут же пускает в дело, поджигает и бросает за дверь, прямиком нам под окно, как в колодец. Дети резвятся, взрослые. В общем, пришлось дополнительно принять на грудь новогоднего вискаря, нервы успокоить. А потом видим, не заснуть уже, сами вышли, накупили всего в этой лавке и давай бабахать! Клин клином. И знаешь, круто! Метров на сто вверх и веером! Сеня подумал и заключил: Конечно, если подумать, настоящий китайский новый год, он только с хлопушками и бывает настоящим.
Мудрец Сун слушал не перебивая. Зачем кого-то убеждать в очевидном?
Будь моя воля, я бы, конечно, петарды всякие и фейерверки запретил. Что в Китае, что в России. Я человек спокойный, люблю тишину, как все рыболовы, да к тому же было жутко жалко нашу собаку Буру (с ударением на первом слоге). Она теперь бегает по небесным лугам, а когда-то носилась по московским дворам и боялась хлопушек так, что влетала в ванную, прыгала в ванну, которую терпеть вообще-то не могла, потому что там ее насильно отмывали от помоечной дряни а тут стояла в этой фаянсовой холодной белизне, боясь сесть и опустив голову, поджав хвост просто сердце обливалось чем-то там, на нее глядя.