Под общий смех Риббентроп и Сталин поднялись со своих мест, и протянули друг другу руки
В десять вечера немцы в очередной раз продемонстрировали свою пунктуальность. Теперь они пришли вчетвером: подключился Гаусс. Немцы поняли, что переговоры выходят на кульминацию, но сочли не лишним продемонстрировать своё понимание ещё и Гауссом. Заодно и русским делался насквозь прозрачный намёк: «чтобы герру Гауссу два раза не ходить».
Господин Сталин, на первой нашей встрече Вы сказали цитирую дословно: «О юго-востоке Европы мы поговорим как-нибудь в другой раз». Смею заметить, что этот раз именно «другой». Вам так не кажется?
Сталин усмехнулся и пыхнул трубкой.
Не возражаю.
В таком случае, немедленно оживился Риббентроп, хочу сразу же ознакомить Вас с точкой зрения фюрера: «Германия признаёт за Советским Союзом интересы на Балканах, в бассейне Чёрного моря, и
Риббентроп сделал выразительную паузу.
даже в Турции». То есть, мы, господин Сталин, признаём объективную заинтересованность Советского Союза в Константинополе и в пересмотре конвенции Монтрё о проливах конвенции, явно дискриминационной по отношению к Советскому Союзу.
Выдав текст на одном дыхании, Риббентроп впился глазами в лицо Сталина. Делал он это соло: Шуленбург и Хильгер знали, что дальше будет: ничего не будет а Гаусс шлифовал в уме формулировки договора. По этой причине и разочаровывался Риббентроп в одиночку: реакция Сталина оказалась совсем не такой, какой ожидалась. Да ещё под нестерпимо «отсутствующее лицо» Сталина.
Благодарю Вас, господин Риббентроп, за столь широкий жест, но Советскому Союзу будет достаточно и демаркационной линии. На тот случай, если то, что может случиться с Польшей, и в самом деле случится с ней. В чём мы действительно заинтересованы так это в том, чтобы населённые этническими украинцами и белорусами земли сегодняшней Польши не стали в очередной раз зоной чужих интересов. Я понятно выражаюсь?
Дружелюбием в дружелюбном голосе Сталина и не пахло и Риббентроп поспешно кивнул головой.
Да, да, господин Сталин! Мы Вас прекрасно понимаем!
Тогда, если наш уважаемый гость не возражает, займёмся делом. Итак, советская сторона ознакомилась с германским проектом договора. Германская сторона ознакомилась с советским проектом договора. Все обнаруженные недочёты и разночтения устранены в ходе предварительного согласования. Или я ошибаюсь?
Рибеннтроп оглянулся на Гаусса и тот еле заметно пожал плечами: «на Ваше усмотрение, герр рейхсминистр».
Нет, господин Сталин, Вы не ошибаетесь.
Тогда имеет смысл, как говорят русские, «переписать набело».
Риббентроп вновь покосился на Гаусса. На этот раз тот откликнулся с большей заинтересованностью: слова русского лидера предполагали теперь и участие специалиста в области права.
Мы согласны, господин Сталин, «перевёл» Гаусса Риббентроп.
Сталин обернулся к Молотову и тот немедленно передал ему папку с вложенными в неё машинописными листами. Сталин раскрыл папку.
«Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом» Нет возражений против того, чтобы слово «Германией» стояло впереди слов «и Советским Союзом»?
Сталин иронически прищурился в Риббентропа.
Никакого подтекста здесь нет. В том смысле, что если кто-то указан первым, то и наибольшая угроза якобы от него. Это указание не намёк на вероятного агрессора, а всего лишь соблюдение требований алфавита, как латинского, так и кириллицы. Что скажете, господин Риббентроп?
Возражений нет, господин Сталин.
Тогда идём дальше, удовлетворённо кивнул головой Сталин. В согласованном проекте семь статей. Этого количества достаточно?
Риббентроп повернулся к Гауссу и тот кивнул головой.
Достаточно, «перевёл» рейхсминистр.
За прошедшее время позиция немецкой стороны в отношении статьи второй проекта Договора не изменилась?
Не отличавшийся ни феноменальной памятью, ни особенным прилежанием, Риббентроп растерянно отвесил губу и тут же подался развёрнутым ухом к губам консультанта. Гаусс что-то быстро зашептал «в рейхсминистра». «Ознакомившись со шпаргалкой», Риббентроп вернулся в вертикальное положение.
Господин Сталин, не сочтите это невежливостью, но могу я, в свою очередь, поинтересоваться, не изменилась ли редакция статьи второй в советском проекте? Без ответа на этот вопрос я не смогу ответить на Ваш.