Так встретила Россия Марину Витольдовну Грач, потомственную дворянку, дочку заслуженных врачей и учителей, где она и осталась на всю жизнь. Ей было неприятно окунаться в эту грязь, мерзость, но ещё неприятнее ей было вывозить эту грязь и мерзость к своим родителям, в Европу, в мир. Она бы попросту не смогла смотреть «запачканными» глазами на облагороженный мир.
3
У Аглаи было три весёлых подружки в садике: Дуся, Нуся и Муся. Так, по крайней мере, звала их Марина Витольдовна. Она любила всё старинное.
С подружками Аглаша общалась близко. Утром всегда подбегала первым делом к ним, целовалась, приветствовалась и они бежали играть и делиться секретиками.
У них было своё место. В уголку комнаты стоял круглый детский столик. Он был на пластмассовых ножках, сервирован на четыре персоны детскими фужерами, чашечками и чайником. Усаживались они всегда на одни и те же места, на свои и Муся принималась хозяйничать. Ей это очень нравилось: разливать чай, кипятить чайник и есть вкусные невидимые пирожные, эти игры приносили ей больше всего удовольствия.
Аглаш, ещё рано. Он горячий, любила останавливать торопливую Аглаю Муся, когда та бралась за кружечку.
Нуся пила невидимый чай и ела невидимые пирожные только, когда ей говорила Муся.
Ань, ну кушай. Я же всё накрывала. Почему ты не кушаешь? Не нравится?
Нравится, нравится, отвечала грустная Нуся, бралась за чашечку, один раз чавкала и ставила на место.
Вот так. А теперь пирожочек, добавляла Муся и протягивала пустую тарелочку. Нуся брала и засовывала целиком в рот.
Она не очень-то и любила эту игру. Нусе редко что вообще нравилось. Когда дети играли в вышибалы, её всегда выбивали первой и она сидела, положа голову на ручки, и не следила за игрой. Когда смотрели смешной мультик, Нуся не смеялась. Когда дети играли в догонялки, она всегда дальше всех убегала и о ней забывали.
Неделю назад ей родители подарили плюшевую игрушку, чёрного крота в синих шортиках на лямках, так теперь она всюду таскала его с собой, не выпускала из рук и иногда гладила. Когда дети у неё отбирали её игрушку, то она не плакала и гонялась за ним, а просто садилась на пол и начинала беззвучно всхлипывать. Это была жалостливая, молчаливая девочка.
Дуся считала себя самой главной в этой компании и вообще в садике. Даже главней Марины Витольдовны. Она не воспринимала воспитательницу, очень её не любила и постоянно старалась посмеяться над ней, потому что считала, что Марина Витольдовна смеялась над ней.
Дусенька, сядь, пожалуйста, ровно. А то спинка будет неровной, как крючок. Ты же не хочешь быть крюськом? говорила Марина Витольдовна, когда подходила к их месту и принималась им подыгрывать.
Я Евдокия! И у меня красивая спинка, ясно? отворачивалась и хваталась за чашку.
Хорошо-хорошо, я и не говорю, что у тебя она не красивая, что ты пугалась всегда Марина Витольдовна резкости девочки и обращалась к другим. Нусь, как твой кротик поживает?
Заболел удручённо вздыхала Нуся.
Ой, какая беда! Может, ему чайку дать?
Мо-оже-ет лениво растягивала Нуся и подавала чай игрушке. Не хочет.
Ох, ну попозже дашь тогда. Мусь, ну как же так? Ты что, так нельзя! Нельзя же на одну тарелку выкладывать и печенья и пирожные вместе. Ну ты что, как я тебе показывала?
Ой, а я совсем что-то замоталась, завертелась. Совсем что-то уже не вижу. Замудохалася совсем
Марина Витольдовна улыбалась подвижной девочке, которая напоминала ей няню такую же хозяйственную, подвижную, ругающуюся на пыль, на грязные штанишки, на недоеденную кашку, на покосившуюся причёску.
Аглаш, ты сегодня будешь рассказывать стишок? Выучила?
Да! Буду! вскрикивала Аглая и расходилась краской. Марина Витольдовна потрепала её за макушку, сказала детям, чтобы они развлекались и не баловались, и отошла с грустным вздохом. Она всегда отделяла Аглаю от компании Дуси, Муси и Нуси (поэтому и называла их так), потому что видела в ней что-то светлое и неуловимое, аристократическое.
Марина Витольдовна видела в Аглае свою молодую бабушку. У неё сохранился целый альбом со старыми потёртыми фотографиями, где её двадцатилетние бабушка и дедушка вместе со своими родителями играются перед усадьбой. Перед той самой усадьбой И бабушка такая красивая на фотографиях, в таких светлых, атласных платьишках, у неё такие коротенькие волосы и В общем, Марина Витольдовна всегда могла распознать родную душу, интеллигентную и добрую.