Первые мученики
Патриаршая работа началась для Тихона с утра следующего дня. Был на заседании Собора. Призвал к общему труду на благо Церкви: «Как в живом организме каждый член должен быть на своем месте и содействовать общей работе всего организма, так и в церковном деле».
26 ноября говорил с народом с Лобного места.
27-го утвердил бывшего архиепископа Финляндского Сергия (Страгородского) епархиальным архиереем Владимира и Шуи по избранию. В этот же день издал указ о возведении в сан митрополита пяти старейших иерархов православной Русской церкви: Антония Харьковского, Арсения Новгородского, Агафангела Ярославского, Иакова Казанского, Сергия Владимирского.
Среди духовенства тотчас пошла гулять шуточка, пущенная Серафимом Тверским: «Какой урожай белых грибов!» Имели в виду белые клобуки митрополитов.
У большевистской власти тоже дел было по горло, преображали белую Россию в красную. Начали с Декретов о мире и земле, отменили национально-религиозные привилегии, уничтожили сословия и гражданскую Табель о рангах.
27 ноября появился Декрет об отмене частной собственности на дома в городах, и в тот же день была арестована главная избирательная комиссия Учредительного собрания.
Через день новость: в Петрограде взломаны винные погреба, город потонул в пьяном ужасе.
Стали доходить до Москвы известия о восстаниях против самозванной власти. На Дону выступили казаки во главе с Калединым, на юге Корнилов, на Урале Дутов.
Большевики, расправляясь с противниками, объявили врагами народа партию кадетов. Косо посматривали и на Собор.
Святейший Тихон старался не привлекать внимания властей. Сообщив восточным патриархам и главам автокефальных православных церквей о восстановлении патриаршества в России и о своем избрании, он только раз заявил светскому миру о себе: поздравил короля Англии со взятием святого града Иерусалима войсками его величества.
Первейшим делом почитал службу и служил: в Знаменском монастыре, в семинарии, в Троицком подворье, в храме Христа Спасителя, в храме Василия Блаженного, в Успенском соборе Кремля в день преставления святителя Петра, пять дней кряду в рождественские дни Все это только в декабре.
Зима стала на ноги с Матрены![1] Было морозно, бело. Но с зимою пришел голод. В Москве хлеб выдавали по карточкам, в день на человека полагалось четверть фунта. На Сухаревском рынке за фунт черного просили два с полтиной, а то и три рубля. Пуд белой муки стоил сто пятьдесят рублей, бутылка водки полсотни.
5 декабря в Москве прошли демонстрации в защиту Учредительного собрания, 8-го большевики объявили город на военном положении.
В этот же день Тихону сообщили из Петрограда горькую весть: в Царском Селе во время крестного хода с молением об умиротворении Родины арестован и забит до смерти протоиерей Екатерининского собора отец Иоанн Кочуров.
Сразу вспомнился Чикаго, строительство храма И вот мученик, первый мученик новых времен, первый из священства.
Смерть гуляла по России, как в кабаке. В Севастополе матросня перебила адмиралов и офицеров шестьдесят два покойника.
Убивали казаки, убивали казаков
А власть посыпала страну декретами.
28 декабря в полночь часовую стрелку перевели на один час назад. Восстановили естественное исчисление времени.
31 декабря газета «Дело народа» опубликовала проект Декрета об отделении Церкви от государства.
Тихон готовился к новогодней проповеди в храме Христа Спасителя. Новый год новые чаяния. Собирался сказать о единении. Было свежо горькое чувство обиды на грузинских епископов. Только что отправил им послание. Нет бы поддержать Российскую церковь в ее беде, куда там! Поспешили отделиться.
Секретарь вместе с газетой принес указ об утверждении епископа Аляскинского Александра (Немоловского) временным управляющим Алеутской и Северо-Американской епархией. Правящий архиепископ Евдоким (Мещерский) возвращался на родину.
Тихон взял газету.
Вот уж воистину с Новым годом!
Секретарь ждал, пока святейший вчитается в текст декрета. Спросил после долгой паузы:
Что будем делать?
Тихон медленно отложил газету на самый край стола:
Молиться.
В лице невозмутимость, в глазах покой, но приготовленное почти слово новогоднего приветствия кинул в корзину.
Вошел келейник с саквояжем для облачения.
Еду служить в Марфо-Мариинскую обитель, сказал Тихон секретарю.