Но всё по порядку. Братья Вредеревские были выходцами из старинного дворянского рода. Этот род, разделившийся впоследствии на три ветви, происходил от золотордынца Салахмира, который в 1371 году вместе с братом Едуганом (предком дворян Хитрово) принял православие и женился на рязанской княжне Анастасии Ивановне. Правнук Салахмира, боярин Григорий Григорьевич, владел городом Верхдерев, откуда и пошла фамилия Вредеревские.
Василий Вредеревский в 1819 году окончил Московский университетский благородный пансион, преподавал в нём, служил в лейб-гвардии, а потом сменил много мест службы, пока, наконец, не получил должности правителя канцелярии Комиссариатского депутата Военного министерства. Здесь за счет взяток быстро разбогател. Литературным творчеством, причем небезуспешно, занимался активно до 1836 года, а потом резко бросил.
Но вскоре махинации Василия Вердеревского стали известны начальству, и в 1844 году его сослали в Томск на должность председателя Казённой палаты. Слишком много было у жулика влиятельных покровителей, чтобы придать дело гласности. Впрочем, и тут Вердеревский не успокоился, занимаясь все теми же махинациями. И спустя три года его снова передвинули на ту же самую должность, только поближе к Москве и Петербургу в Пермь.
Начал он здесь с того, что построил двухэтажный особняк, который и ныне украшает главную улицу города. Сам в нём не жил ему было некогда его обустраивать. Он, как гоголевский Чичиков, открыл для себя источник дохода в мертвых душах, получая пенсии на умерших чиновников. А в его доме размещалось Благородное Собрание, был открыт весьма популярный трактир «Славянский базар».
Вердеревский действовал нагло, зная, что ему помогут выпутаться из любой неприятности. И когда в очередной раз воровство раскрылось, мошенника тихо перевели в Нижний Новгород. Все на ту же облюбованную им должность председателем Казённой палаты. А вскоре здесь оказался и его брат.
Алексей Евграфович тоже был жуликом. Он служил хлебно-провиантским чиновником военного ведомства во время Крымской войны в 18541856 годах. И вскоре обнаружилось, что сбывал муку с червями, которую списывали и должны были уничтожать, но Вердеревский-младший этому противился, и денежки за нее клал в собственный карман. Суд разжаловал его в солдаты, сослал в Оренбург. Но тянул Алексей солдатскую лямку совсем недолго. С помощью братца откупился и тоже обосновался в Нижнем.
Паводковая афера
Братцы-хватцы быстро сообразили, как можно извлечь прибыль из ничего. Выгоду им должны были обеспечить паводки. По одним источникам, 80, по другим 120 амбаров с солью стояли на берегу Оки, и каждый раз весной вода подступала к их стенам. Так почему бы не воспользоваться этим? Надо просто избавиться от соли пораньше, а потом списать убытки.
Солью распоряжались Василий Вердеревский и пристав соляных запасов Терский. Вердеревский-младший выступал в роли консультанта. И председатель палаты официально заявил, что паводок в очередной раз унес аж 25 амбаров с солью. И вода в Оке, по их словам, а следовательно, и в Волге теперь точно такая же, как, скажем в Балтийском или Чёрном морях.
Возможно, этот номер снова бы прошёл, никто бы не догадался попробовать воду в реке на соленость, но именно тогда правительство Александра II отказалось от государственной монополии на поваренную соль. И министерство финансов разослало всем Казенным палатам бумагу с требованием распродать все запасы соли как можно быстрее, причем по сниженным ценам и даже с рассрочкой платежей.
Это оказалось для мошенников ударом ниже пояса. Продавать было нечего.
Впрочем, братцы-хватцы и Терский всё равно попытались выкрутиться. Они принимали деньги, но выдавали покупателям расписки в том, что выдача соли откладывается до весны. Расчёт был прост: либо снова провернуть паводковую аферу, либо просто слинять куда-нибудь на Ямайку.
Но и тут жуликов ждал облом. Купец Алексей Губин, который намеревался приобрести двести тысяч пудов соли, пожаловался губернатору Алексею Одинцову. И припугнул: дескать, если не поможете получить давно ожидаемый товар, доложу, куда следует.
Губернатор знал: «куда следует» это министерство финансов. И ему, Одинцову, конечно же, не поздоровится. И приказал открыть амбары. Но лучше бы он не отдавал такого распоряжения! Одинцова едва кондрашка не хватила: вместо полутора миллионов пудов соли, значащихся в учетных книгах, еще не успели украсть и списать всего пять с половиной тысяч пудов! И волей-неволей пришлось губернатору увольнять всех, кто был причастен к хищениям. Козлом отпущения стал лишь один Терский он попал за решётку. Вердеревскогостаршего снова, как и раньше, прессовать побоялись.